Миронов В.В. Применение проективной рисуночной методики "Несуществующее животное".

 Глава из монографии "Методология и практика соционики" (публикуется в сокращенном варианте)

Введение

История использования проективной рисуночной методики «Несуществующее животное» в соционике началась в 2001 году, когда Е. Мальская предложила апробировать рисунки в качестве инструментария для диагностики ТИМ. За эту задачу взялись мои коллеги Л. Кочубеева и М. Стоялова. Итогом большой исследовательской работы стала статья, вышедшая в журнале СМиПЛ более 10 лет назад.

Начало двухтысячных было в Рабочей группе периодом поиска новых надежных методик диагностики, поскольку низкая точность определения типа была не то что ахиллесовой пятой соционики, а, скорее, следствием глобального пробела в методологии.

Изначально мой интерес к исследованиям коллег был исключительно утилитарным, так как, по словам авторов, рисунки оказались весьма информативными с точки зрения диагностики ТИМ. В этот период я стал заниматься подбором персонала и остро нуждался в подобном инструменте, поскольку стоял вопрос об определении типа в условиях недостатка времени. Применялась методика в качестве дополнительного инструментария и на заседаниях РГ, когда эксперты не могли сойтись во мнениях в типах приглашенных волонтеров.

Метод исследования любой рисуночной проективной методики основан на психомоторной взаимосвязи, когда моторика, в нашем случае моторика рисующей руки, позволяет регистрировать состояние психики. Согласно Сеченову И. М., любое представление, возникающее в психике, так или иначе отражается в теле, «заканчивается движением».

Сам тест «Несуществующее животное» выгодно отличается от других подобных тестов, например «дом, дерево, человек», тем, что позволяет более свободно разворачивать свои проекции за счет более широкого ассоциативного ряда, возникающего во время выполнения задания.

Лист бумаги при этом представляет собой пространственную модель, в которой испытуемый так или иначе должен сориентироваться, т. е. расположить животное на листе, тем самым обнаружив существующие тенденции своего поведения.

Учитывая, что соционика изучает конституциональные особенности психики, тест позволяет рассмотреть сквозь выражение текущих настроений отражение более значимых паттернов, основополагающих предпочтений, образующих ТИМ.

И в этом смысле использование методики применительно к соционике имеет отличные перспективы, возможно, даже большие, чем сканирование текущего эмоционального состояния за счет более формализованных критериев интерпретации рисунков.

Отработка методики происходила на моих глазах, и чтению рисунков я обучался непосредственно у авторов адаптированной версии. Это обстоятельство позволило мне продолжить исследование самостоятельно уже после того, как Кочубеева и Стоялова прекратили сбор данных. Я обращаю на это внимание, поскольку «чтение» и интерпретация рисунков — самая сложная часть этой методики и требует от диагностика специального навыка расшифровки, а также внимания и скрупулезности.

Помимо накопления собственной базы и оттачивания навыка диагностики при сборе данных, я ставил несколько параллельных задач.

Первая: проверка выводов, полученных на выборке по Санкт-Петербургу, на аудитории из других регионов.

Вторая: поиск рисуночных маркеров по оставшимся признакам Рейнина. Поскольку из 15 признаков в статье упомянуто только 7, очевидно, что был упущен большой массив данных. Разумно предположить, что и оставшиеся признаки также должны иметь какое-либо выражение. А с учетом того, что семантика признаков к моменту выхода первой статьи стала в целом ясна, сопоставив рисунки, можно было выявить, как именно выражаются на письме оставшиеся 8 признаков.

Третья: вскоре после выхода статьи по «Несуществующему животному» в процессе работы над семантикой информационных аспектов малых групп № 9 и № 15 Рабочая группа отказалась от использования модели А, что повлекло за собой неизбежные вопросы о корректности некоторых выводов.

Четвертая: учитывая, что в первом исследовании были задействованы только аспекты малых групп № 9 и № 15, я поставил ряд вопросов по аспектам. Могут ли при выполнении существующего задания проявиться другие аспекты? Увеличит ли это надежность теста? И впоследствии можно ли формулировать задания на выявление иных аспектов, не входящих в указанные выше группы?

Методика эксперимента

За прошедшие 10 лет методика «Несуществующее животное» прочно вошла в обиход психологов, о чем можно судить по включению ее в целый ряд психологических изданий прикладного характера [1; 5; 6] и огромному количеству интернет-источников на эту тему.

Сразу хотел бы говориться, что мы не будем рассматривать психологические трактовки отдельных элементов рисунка, например нарисованные соски или высоко задранный хвост, как указание на «напряженное отношение к сексуальной сфере» [2], а при отсутствии оных на инфантилизм, по нескольким причинам.

Во-первых, описание психологических трактовок представляет довольно пространный материал, введение в который не является задачей этой статьи. Во-вторых, соционическое понимание тех или иных особенностей рисунков в ряде случае кардинально отличается, а в ряде случаев дополняет друг друга. Но, так или иначе, наличие разных трактовок потребовало бы анализа и заочной полемики, что также не ставилось как задача для исследования и не является темой для этой статьи.

Важным дополнением считаю то, что, в отличие от инструкций, используемых другими психологами, в которых запрещается рисовать вымерших животных или мифологических животных, встречающихся в разных культурах, я не ограничивал тестируемых подобным образом. Так как в соционической трактовке использование таких животных также является диагностичным.

Само задание, как и метод сбора данных, изменений почти не претерпело.

Напомню, что рисунки выполняются на чистом листе карандашом. Чистый лист позволяет свободно разворачивать проекцию, не привязываясь к существующим линиям, клеточкам и прочим существующим знакам на бумаге. Карандаш позволяет путем изменения нажима, интенсивности штриховки более информативно передавать психофизиологические реакции на тестовое задание и подчеркивать детали рисунка.

Однако были и некоторые отличия, которые я ввел по итогам наблюдений за работой коллег. В некоторых случаях тестируемые явно злоупотребляли отсутствием временных ограничений, что оборачивалось затягиванием выполнения задания. Введение 15-минутного лимита сказалось положительно на результатах, поскольку не оставляло места рефлексии и рационализации, что конечно же усилило проективный эффект методики.

Второе изменение касалось порядка исполнения субтестов (отдельных рисунков). В первоначальном варианте серия заканчивалась на рисунке «Больное несуществующее животное». Завершение теста на негативной ситуации оставляло у некоторых испытуемых негативное впечатление от всего теста, а сама процедура тестирования вызывала большую агрессию, утилизация которой не предусматривалась. Другими словами, человек вынужден был самостоятельно справляться со своим раздражением, вызванным отсутствием положительного завершения.

Третье изменение касалось закрепления формата листа, на котором выполнялись рисунки. Первоначально в инструкции говорилось, что «рисунок выполняется карандашом на белой бумаге, формат А4 или меньше». Уменьшение листа до А5 и тем более до А6 давало меньше простора для фантазии в прямом смысле и усиливало ориентацию за счет близких краев. Поэтому во время исследования все рисунки выполнялись на листах формата А4.

Все изменения, перечисленные выше, позволили также стандартизировать методику, поставить всех участников в примерно равные условия выполнения теста.

Любые исправления — перерисовка, стирание рисунков не допускались.

В период накопления материала порядок в ходе диагностики был следующим. Сначала испытуемому предлагалось выполнить тест, затем проводилось интервью, третьим этапом был анализ рисунков, который в ряде случаев предварялся комментариями исполнителя.

Интерпретация рисунков в целом позволяет судить об осознанности ситуаций и положений, в которых оказывается «Несуществующее животное». Другими словами, по характеру исполнения рисунка можно сказать, является ли человек носителем аспекта, ассоциированного с тем или иным субтестом.

Так, первый рисунок — «Несуществующее животное» — дает проекцию своего «Я» без каких-либо условий.

Второй рисунок — «Злое несуществующее животное» — дает понимание об осознанности человека в опасной ситуации и контроле своей агрессии, что относится социониками к семантике информационного аспекта (ИА) «Визуализации» (стихия Огня) (формула — решительность, статика, сенсорика).

Третий рисунок — «Несуществующее животное за работой» — позволяет оценить комфортность человека на работе, причем той, которую человек выбирает сам, понимание выполняемых действий, происходящих процессов, что относится социониками к семантике ИА «Технологи» (формула — объективизм, логика, динамика).

Четвертый рисунок — «Больное несуществующее животное» — показывает, как человек переносит недомогания, хорошо ли он понимает биологические процессы, происходящие с ним самим, способен ли он в таком состоянии оказать помощь себе самому, что относится социониками к семантике ИА «Полноты ощущений».

Пятый рисунок — «Несуществующее животное в кругу друзей» — демонстрирует, насколько приятно находиться в привычной для человека компании, замечает ли, каковы отношения между членами группы, поддерживает ли он сам эти отношения, что относится социониками к семантике ИА «Психологи».

Дополнительные вопросы на отсутствующие аспекты малых групп № 9 и 15 не вводились, чтобы не усложнять тест.

В целом задание звучало следующим образом. Нарисовать за 15 минут пять рисунков: «Несуществующее животное», «Несуществующее животное в гневе», «Несуществующее животное за работой», «Больное несуществующее животное», «Несуществующее животное в кругу друзей» (далее для краткости слово «несуществующее» будет опускаться). Причем каждый рисунок выполняется на отдельном листе простым карандашом, исправления и перерисовки не допускаются.

Прежде чем перейти к описанию маркеров, необходимо сделать несколько замечаний.

В ходе исследований рисунков не подтвердился тезис о наличии так называемых тотемных животных. Многообразие форм и вариантов своих животных, выбираемых представителями одного типа, достаточно велико, чтобы говорить о явных предпочтениях, а тем более «тотемных» животных. В ряде случаев действительно можно выделить определенную частотность в рисунках, как например животное, похожее на свинку, стоящее на двух «ногах», но в серии сразу нескольких типов. Так что сказать однозначно о том, что автор — носитель определенного ТИМа, невозможно. Поэтому взаимосвязь животного и типа автора рассматриваться не будут.

На выборке испытуемых европейской части России, Урала и Восточной Сибири оказалось, что маркер, указывающий на негативизм — глаза с отсутствующим зрачком зачастую противоречит общей версии.

Анализ наличия в рисунках тех или иных маркеров, вместо простой причинно-следственной связи «есть маркер — пишем признак» и наоборот, вынуждает говорить о более сложной схеме интерпретации — «да-нет-может быть». В ряде случаев наличие маркера прямо указывает на проявление признака, но его отсутствие может быть интерпретировано двояко, тестируемый может быть носителем признака, к которому относится маркер, а может быть — противоположного. Например, наличие маркера по аристократизму — животное-изгой в группе — явно указывает, что автор — носитель признака, но отсутствие маркера не указывает на то, что автор не является носителем признака «аристократизм».

Помимо этого, разумеется, ни в комплекте в целом, ни в отдельных рисунках в частности, не наличествует весь перечень маркеров сразу. Каким он будет, зависит исключительно от выполняющего тест.

Отдельно можно отметить, что для интерпретации теста весьма информативной оказалась разница между рисунком-самопрезентацией и остальными субтестами. Происходящая трансформация: изменение размера животного, добавление новых частей или потеря ранее обозначенных, положения на листе, количества объектов и т. д. — позволяет отследить в динамике усиление проявления некоторых признаков вследствие снижения тревоги по мере выполнения теста.

Часто тестируемые спрашивают: «Должно ли это быть одно животное на всех рисунках или можно рисовать разных?» Я всегда уклоняюсь от ответа, говоря, что на усмотрение тестируемого возможен любой вариант. Выбор, сделанный рисующим, также оказывается диагностичным.

Почти все тестируемые обращали внимание на отсутствие навыков и умений для выполнения грамотных рисунков. В нашей методике — это залог корректного выполнения теста. Для человека с художественным образованием, а тем более профессионального художника не составит труда с точки зрения композиции правильно расположить животное, соблюсти пропорции, прорисовать необходимые детали. В этом случае мы скорее будем изучать, насколько хорошо тестируемый учился в профильном заведении и, возможно, карандашную технику. Такие рисунки к исследованию не допускались.

Маркеры признаков Рейнина

Динамика-статика

Динамика-статика определяется в первую очередь по изображению перспективы (правильно-неправильно) и использованию сюжета в рисунках.

Динамика

Динамика, пожалуй, единственный признак, для определения которого необходимо смотреть все пять рисунков, чтобы оценить имеющиеся изменения. Все эти изменения должны быть взаимосвязаны. По сути, мы получаем историю в картинках, где первый рисунок заменяет традиционное начало «жил да был…». Другими словами, при просмотре всех пяти рисунков мы можем обнаружить хорошо читаемую сюжетную линию. Вот почему при определении этого признака важны и последовательность, и чтение всех субтестов.

В чем же выражается сюжетная линия? Несомненно, у такой истории должен быть общий персонаж — главное животное, с которым мы знакомимся на первом рисунке. Напомню, что в условиях теста не оговаривается, должно ли быть на всех пяти листах одно и то же животное. Тестируемый сам принимает решение по этому вопросу. Но на этом единое повествование не заканчивается.

Если мы внимательно посмотрим на расположение животного на листе, на его позы, то в некоторых случаях можем обнаружить, что животное как бы перемещается по листу или шевелится, если его месторасположение остается прежним. Подобный эффект хорошо заметен при быстром просмотре и используется в мультипликации. Ничего подобного мы больше не найдем ни в одном признаке (рис. 21—25). 

Но на этом маркеры динамики не заканчиваются.

Характер линий в целом у динамиков более плавный, больше скругленных линий. Несмотря на то, что почти все тестируемые отмечали, что не умеют рисовать, тем не менее, в большей части тестов динамики старались передать перспективу, т. е. правильно, насколько хватало умений, отражали, какие объекты, в какой части заслоняют друг друга от зрителя. Таким образом, создавалась объемность объектов, и наиболее наглядными в этом плане оказались субтесты «Несуществующее животное за работой» и «Несуществующее животное в кругу друзей» (рис. 26). 

Помимо указанных маркеров, можно также отметить стремление динамиков передать движение своих существ, т. е. изначально, еще до воплощения своего замысла на бумаге, животное представлялось в движении. Арсенал средств для этого весьма многообразен, и описать его в окончательном варианте невозможно. Но если понять принцип подобной передачи движения, то, наверно, в этом и нет необходимости.

Итак, перечислим основные особенности. В некоторых рисунках встречаются животные с пружинообразными конечностями, причем их длина может быть различной. Как если бы мы увидели животное в момент, когда оно раскачивалось (рис. 27). 

В некоторых рисунках по мере рисования тестируемые решали, что расположение частей животного должно быть изменено, и прорисовывали его в несколько ином положении. В итоге изображение получалось несколько размытым, как если бы мы фотографировали человека в момент его движения. В некоторых рисунках изображалось действие, которое явно требовало продолжения. Например, расходящиеся кольца дыма, выпускаемого из пасти. Если у вас была возможность наблюдать, как кто-либо делал то же самое в реальной жизни, то вы можете вспомнить, какие движения и какие действия следовали за третьим или четвертым пущенным колечком дыма.

Я намеренно столь подробно описываю последний маркер, поскольку по опыту преподавания этой методики могу сказать, что он наиболее сложен для усвоения и считывания. Особенно, для статиков-субъективистов.

Не подтвердились выводы об использовании динамиками «вихревых потоков». По последним данным подобная манера письма свойственна иррациональным типам.

Статика

У статиков идеи о том, что в тесте должны быть плавные переходы от рисунка к рисунку, не отмечены. Даже при изображении одного животного на всех листах, общая канва распадается на отдельные фрагменты. Как если бы мы рассматривали чей-то фотоальбом, где запечатленные события имели только одно сходство — изображение хозяина альбома. Наиболее простое объяснение этому феномену заключается в том, изначально при исполнении теста сюжетная линия не продумывалась. Никакого движения в рисунках нет, а следовательно, нет переходов, взаимосвязи между субтестами (рис. 28—32).

Более того, в некоторых случаях неподготовленному зрителю трудно без подписи определить, какой из рисунков каким из субтестов является. И если заменить один субтест на другой, т. е. поменять их местами, закрыв номера листов, не всегда возможно однозначно идентифицировать рисунок (рис. 33, 34). 

Трудно дается статикам изображение перспективы. Довольно часто объекты или части животного изображены в одной плоскости. Зрительно создается впечатление, что часть рисунка, расположенная на переднем плане, как бы впечатана или вмята в то, что расположено на заднем плане.

Сами животные порой напоминают персонажей Андерсена или Перро, которых колдовские чары застали в неурочный час. Отсюда встречаемые неестественные позы, даже у сенсориков.

Вообще в рисунках статиков много телесных заломов или просто ломаных линий, когда у антропоморфных животных нарушена естественная механика тела (рис. 35). Конечности либо чересчур заведены назад, либо согнуты под неестественным углом, либо вместе с корпусом создают впечатление вывернутости тела животного в целом. В меньшей степени это касается головы, но все перечисленные маркеры применимы и здесь. Шея совершенно спокойно может крепиться к туловищу под острым углом, и, еще раз подчеркиваю, это свойственно всем статическим типам. 

Таблица 4

Маркеры по признакам "Динамика - Статика"

Квестимность-деклатимность

Квестимность

Единственным критерием квестимности, который выявлен на настоящий момент, стало отсутствие прорисованных органов речи, при прорисованных органах слуха. Другими словами, животное не разговаривает, только слушает (рис. 43).

Деклатимность

Животные деклатимов в большей степени «болтливы», чем животные квестимов. Мы можем говорить о проявлениях деклатимности в двух случаях. В первом мы видим хорошо прорисованные органы речи: рот, губы и главное — язык. Примечательно, что рот рисуется открытым, т. е. животное находится как бы в процессе говорения, а язык — довольно большим (рис. 44). Это означает, что «главный орган речи» явно выходит за границы рта и рисуется довольно длинным.

В редких случаях, но, тем не менее, отмечено, животное рисуется как выступающее перед публикой (здесь также можно отметить проявление экстраверсии), либо двое и более животных одновременно говорят.

Таблица 6

Маркеры по признакам "Квестимность-деклатимность"

 Маркеры аспектов

В предыдущем разделе мы рассмотрели диагностические маркеры по признакам Рейнина. Помимо них существуют особенности письма, присущие носителям тех или иных информационных аспектов.

В работе Стояловой и Кочубеевой такая специфика рассматривалась через призму модели А и определялась в зависимости от положения рассматриваемого аспекта в ней. Сейчас подобная позиция не кажется корректной. И дело не только в том, что Рабочая Группа по соционике при лаборатории междисциплинарных исследований Института Биологии и Психологии Человека, куда входили Лариса Аркадьевна и Милена Леонидовна, отказалась от использования модели А. После многолетних исследований некоторые из приписываемых позициям модели А феноменов оказались проявлениями информационных аспектов, не входящих в модель А, а некоторые, как представляется сегодня, имеют иную природу.

В данной работе я буду рассматривать характер письма исключительно с позиций проявления какого-либо аспекта, т. е. является ли тестируемый его носителем. Следует также оговориться, что в этой части исследования моих предшественниц были достаточно корректны, и мое описание аспектов групп № 9 и 15, скорее, будет носить уточняющий характер.

Но прежде, чем начать рассказ об аспектной специфике рисунков, необходимо несколько слов сказать о том, что остается за кадром статьи.

В ходе набора материалов по рисункам были обнаружены маркеры по целому ряду аспектов, как например отсутствие органов слуха (чаще вместе с прорисованными органами речи) по аспекту «Избегания неудач» (формула — деклатимность, негативизм, иррациональность).

Помимо этого, по итогам исследований семантики всех информационных аспектов в некоторых случаях были выдвинуты гипотезы о том, каким должно быть их графическое отображение. Эти предположения получили подтверждение на той же базе рисунков.

Однако назвать системным изучение характера письма по остальным малым группам, безусловно, нельзя. Большую роль здесь сыграло то, что тестовые задания формулировались исходя из понимания семантики малых групп № 9 и 15. Поэтому те фрагментарные наработки, которые накопились к моменту написания данной работы, возможно, будут рассмотрены в отдельной работе по мере накопления материала.

Исключением стала группа № 28 «Мировосприятия», которая, по всей видимости, описывает более фундаментальные процессы, проявляемые в любой деятельности человека. Вероятно, сказалось и то, что исследования по этой малой группе велись восемь лет, и семантика аспектов, входящих в нее, достаточно хорошо изучена.

Группа №9

Аспект «Лицедеи»

По аспекту «Лицедеи» маркеров не так много, поскольку сами задания не предполагают развернутого ответа из этой области. Но тем не менее некоторые особенности письма выделить можно.

Первое, на что обращают внимание рисунки носителей аспекта, — это высокая эмоциональность. Несмотря на статичность графики, лицедеи умело передают широкую гамму эмоций, сопровождающих каждое отраженное на бумаге действие. Животные смеются, плачут, грустят, дурачатся и пр. Другими словами, у тестируемых носителей аспекта животные получаются наиболее выразительными, благодаря тому, что уделяется много внимания тем деталям, с помощью которых это делают обычно люди. Чтобы показать кокетство, необходимо прорисовать ресницы; чтобы показать недовольство, рисуются надутыми губы.

В качестве косвенного маркера можно выделить тенденцию к пояснениям в рисунках. Особенность заключается в том, что сами пояснения не выглядят органичными или необходимыми, не всегда можно понять, о чем они или зачем были сделаны.

Часто тестируемые графически изображают речь животных, воспроизводя в репликах отдельные звуки, типа «р-р-р» или «ы-ы-ы-ы-ы», которые каждый зритель должен понимать или домысливать самостоятельно по ситуации (рис.57).

Рис. 57. ЭИЭ «Больное несуществующее животное»

Достаточно характерным может оказаться и последний субтест. Животные, изображенные на нем, как правило, довольно эмоциональны, широко улыбаются, общаются. От таких рисунков создается впечатление изображенной вечеринки, где царит кутерьма, мало кто кого слушает, но всем весело, одним словом, движуха по полной (рис. 55).

В рисунках носителей других аспектов градус веселья всегда ниже.

Таблица 12

Маркеры по аспекту «Лицедеи»

Аспект «Систематики»

Для выявления маркеров по аспекту нам также будет необходимо рассматривать все рисунки. Единственный и наиболее часто встречаемый маркер — это геометричность нарисованных объектов. Говоря о геометричности, я подразумеваю использование в рисунках правильных геометрических фигур, углов, одинаковых расстояний, параллельных линий (рис. 58).

Рис. 58. СЛЭ «Несуществующее животное за работой»

Сюда же относится зеркальное расположение объектов относительно центральной линии листа.

Если мы встречаем такой характер письма, он будет проявляться во всех рисунках, особенно в субтестах «Несуществующее животное за работой» и «Несуществующее животное среди друзей».

Носители других логических аспектов крайне редко играют симметрией при выполнении теста, и даже если симметрия используется, то это случается ситуативно, чаще всего у носителей аспекта «Мыслители» (формула — интроверсия, логика, упрямость).

Таблица 13

Маркеры по аспекту «Систематики»

Аспект «Психологи»

Для выявления аспекта «Психологи» необходимо работать со всеми рисунками, поскольку по одному субтесту не всегда возможно диагностировать носителя, не всегда даже можно определить этику, настолько скромными и скупыми бывают изображения.

При просмотре всех рисунков последовательно необходимо обращать внимание, как меняется настроение у животного, как это сказывается на выражениях его морды. Глядя на рисунки психологов, можно четко идентифицировать те чувства, которые испытывает животное на том или ином листе.

Наиболее информативным для чтения из всех субтестов стал, конечно, последний. Он позволяет в полной мере показать социальную составляющую, на которой фокусируются психологи. Животные, как правило, вовлечены в социальную деятельность, общаются, что-то делают вместе. Все «участники» довольны обществом. Исключением может быть животное-изгой у аристократов-психологов (ИЭЭ, ЭИИ), выражающее грусть. Но в отличие от рисунков лицедеев здесь эмоции достаточно сдержанные.

Дым не идет коромыслом, все существа чинно рассажены, занимают большую часть пространства листа. Изображения очень статичны и напоминают момент, когда компания замирает перед постановочной съемкой на фотоаппарат.

Рис. 59. ЭСИ «Несуществующее животное в кругу друзей»

Отличительной чертой таких рисунков стало то, что животные протягивают друг другу руки или просто касаются друг друга. Частота тактильного контакта — важная определяющая отношений для психологов, именно на этом моменте и акцентируют внимание тестируемые (рис. 1, 60). Это своего рода отображение тех незримых эмоциональных связей, которые объединяют дорогих друг другу существ. Вероятно, по этой причине сами рисунки в большинстве случаев минималистичны: кроме изображения животных, на них ничего нет. Сами животные прорисовываются полностью, часто принимают антропоморфные формы, у них есть лапы (руки), голова, туловище.

Рис. 60. СЭЭ «Несуществующее животное в кругу друзей»

Исполнение субтеста «Несуществующее животное в кругу друзей» у носителей логических аспектов получается довольно формальным, несмотря на то, что животные могут демонстрировать улыбки или чем-то заниматься вместе. Дело в том, что никаких акцентов на том, что способствует выражению эмоций, настроений, отношений, у логиков не наблюдается. Да и сами выражения морд у животных довольно однотипны.

Таблица 14

Маркеры по аспекту «Психологи»

Аспект «Технологи»

Носители всех описываемых ниже аспектов имеют своеобразный почерк, элементы которого встречаются во всех субтестах. Но один из них, в силу специфики задания, становится наиболее показательным. Для аспекта «Технологи» наиболее информативным, безусловно, является субтест «Животное за работой». На его примере мы и будем говорить о характере письма технологов.

В рамках всего теста «Несуществующее животное за работой» — определенно самый или один из самых комфортных субтестов. Об этом можно судить по той степени детализации, которую мы можем наблюдать, по отсутствию психологических защит, по готовности к контакту и выполняемой работе (рис. 61).

Рис. 61. ИЛИ «Несуществующее животное за работой»

Пожалуй, стоит начать с того, что в большинстве своем животные технологов совершают реальную полезную деятельность. Говоря о реальной деятельности, я подразумеваю совершение какого-либо действия, отображенного на бумаге. Говоря о полезности, я имею в виду, что нарисованное действие имеет осмысленный характер (рис. 20).

Думаю, что подобный комментарий вызывает вопрос: «А что же делают животные других типов?» Ведь, по сути, ничего сложного в задании нет. Тем не менее, в большинстве случаев деятельность животного в третьем субтесте у других типов не ясна или в реальных условиях невозможна. Вариантов здесь масса. Например, неверно нарисованное плечо рычага или изображение ненужных инструментов (рис. 16).

Может показаться, что это мелочи, которые тестируемый не смог отобразить в силу отсутствия навыка в рисовании. Моя позиция в подобных вопросах однозначная. То, что для носителя аспекта является само собой разумеющимся, другие типы упускают из вида. И в данном случае — это грамотное использование инструментов.

Для того чтобы озвученный выше тезис стал понятен, приведу небольшой пример.

Предположим, на листе изображено животное, лежащее рядом бревно и отдельно от животного и бревна — пила. Часто при интерпретации таких рисунков, не имеющие опыта диагносты, начинают домысливать, мол, животное пилит бревно. Это довольно распространенная ошибка. Комментарии тестируемого могут быть такими же, но это не должно сбивать с толку.

Животное на самом деле не делает вообще ничего. Чтобы данное описание соответствовало изображению, животное должно держать в лапах вставленную в бревно пилу. Чтобы придать динамичности картинке, технолог, скорее всего, нарисовал бы сыплющиеся из-под пилы опилки. В этом и будут кардинальные отличия носителя аспекта от неносителя.

Рисунки технологов наиболее грамотны с технической точки зрения. И речь идет не только о том, что инструменты прорисованы, а животные держат их правильно (рис. 62).

Рис. 62. ЛСЭ «Несуществующее животное за работой»

Инструменты соответствуют выполняемым задачам, а в случае необходимости животные располагают целым набором подручных средств.

В этом случае повышается и функциональность самих животных за счет увеличивающегося числа конечностей. Причем в одних случаях это универсальные конечности — лапы, а в других — специализированные конечности, предназначенные под выполнение определенных задач. У интутивных типов иногда и само животное превращается в инструмент.

Мультиинструментальность может проявляться в стремлении уметь делать всё, в том числе иногда необычные вещи. Хороший пример — двойной набор половых признаков: и мужских, и женских — или умение перемещаться во всех средах, имея лапы, плавники и крылья.

Говоря о детализации, также стоит отметить, что в рисунках технологов часто встречаются повторяющиеся элементы. Это уникальная специфика аспекта, выражающаяся в пластике, речи и рисунках.

Рис. 63. ЛИЭ «Несуществующее животное за работой»

Животные на таких рисунках довольны, радуются, в некоторых случаях даже больше, чем в субтесте «Животное в кругу друзей».

Рисунки носителей других аспектов менее детализированы, рисуются с нарушением перспективы, изображенные инструменты зачастую либо не функционируют, либо неверно используются (рис. 64). Животное проявляет негативные эмоции, наблюдаются психологические защиты, выраженные в штриховках, новых или дополнительных, горизонтальных поверхностях, на которых стоит животное, что трактуется как необходимость в поддержке, потерях частей тела, уменьшении размера животного и т. д.

Рис. 64. СЛЭ «Несуществующее животное за работой»

Таблица 15 

Маркеры по аспекту «Технологи» 

 Заключение

Проективная рисуночная методика «Несуществующее животное» дает большой материал для интерпретации в диагностическом плане и может выступать как основным, так и вспомогательным инструментом. Чтение рисунков — сложный интегративный навык, сочетающий в себе внимательность к деталям, знание основ психологической диагностики, умение грамотно интерпретировать в соционическом ключе наблюдаемые маркеры. Безусловно, всё это требует определенного мастерства толкования. Данная статья не претендует на роль учебного пособия, хотя и дает подробный обзор и разъясняет трактовки тех или иных деталей субтестов.

Каждый рисунок предполагает несколько прочтений, поскольку для выявления некоторых признаков и аспектов требуется работа со всеми рисунками одновременно.

Думается, что по мере изучения семантики всех информационных аспектов появится дополнительный материал для анализа типологических характеристик письма, а возможно и коррекции заданий, с целью выявления дополнительных маркеров по аспектам.

Проведенный анализ показал, что методика имеет большой потенциал, который далеко не исчерпывается данным исследованием. Напротив, даже в существующем виде задания, направленные на выявление конкретных аспектов, хорошо высвечивают целый ряд дополнительных факторов. Эти факторы имеют двоякое значение. С одной стороны, помогают в диагностике ТИМ, с другой стороны, выявляют сильные и наиболее часто используемые аспекты у тестируемого.

Рисуночный тест хорошо зарекомендовал себя как экспресс-методика во время работы по подбору персонала, поскольку в короткие сроки дает представление не только о типологических предпочтениях, но и о психологическом состоянии тестируемого.

О хороших результатах можно говорить и в рамках работы по супервизии, когда версии учеников проверялись в отсутствии тестируемых. Хотя не всегда удавалось выдвинуть окончательную версию, ход рассуждений и рабочие версии помогали сфокусировать внимание на деталях, требующих уточнения.

Понимая сложность задачи и стараясь показать всё многообразие и типологическую специфику рисунков, иллюстративный материал подбирался весьма тщательно, и я надеюсь, что он дал достаточное представление о предмете статьи.

Библиография

1. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М. Словарь-справочник по психодиагностике. — СПб: Питер Ком, 2002. — 528 с.
2. Венгер А.Л. Психологические рисуночные тесты: Иллюстрированное руководство. М.: Владос-пресс, 2003. — 160 с. ил.
3. Кочубеева Л.А., Миронов В.В., Стоялова М.Л. Соционика. Семантика информационных аспектов. СПб.: Астер-Х, 2006 . — 142 с.
4. Миронов В.В. Как определять тип, не задавая вопросов, или тело никогда не врет //Соционика Ментология и Психология Личности. — 2006. — № 1.