Миронов В.В. Несколько замечаний о модели А

Моим пытливым ученикам, задающим слишком

много непростых вопросов, посвящается.

1.Введение.

1.1. Несколько моделей.

«Мы слишком увязли в модели А»

Г. Рейнин.

Модель А стала в свое время катализатором исследовательских процессов в соционике и воодушевляла многих социоников на новые поиски неразгаданных тайн. Удивительная простота и понятность восьми сложенных воедино клеток породили не менее удивительную притягательность, которой модель, названная в честь Аушры Аугустинавичюте моделью А, не потеряла и сегодня. Еще бы, всего восемь клеток, четыре вертикальных и два горизонтальных блока стройно объясняют работу психики человека, объясняют просто то сложное, над чем бились несколько поколений психологов и не смогли дать ответ.

Эта статья - глава
из монографии В.В. Миронова
"Методология и практика соционики"

Признаться и автор этих строк был в эйфории первые несколько лет изучения соционики, пока не начал вести группы и наблюдать за людьми не первые несколько десятков минут во время диагностики, а в течение всего обучения в Т-группах – 3-4 месяцев, а в некоторых случаях до 2 лет и более. Жизнь… оказалась богаче.

Жизнь «никак не хочет вписываться» во многие существующие ныне в соционике положения. Контактируя со многими людьми, мне приходилось и приходится постоянно отвечать на непростые вопросы: «почему болевая не болит», «зачем мне нужен такой дуал», «где у имярека один из сильных аспектов, который должен быть у него согласно ТИМу», «почему моя двухмерная функция сильнее его четырехмерной» и пр.

Те, кто изучают соционику сегодня, с удивлением узнают, что, оказывается, моделей было несколько. И если о штурвале Калинаускаса некоторые что-то слышали и даже видели его в книге Г. Рейнина «Соционика», то о графическом отображении штурвала в более привычном виде – восьмиклеточной модели, по которой Рейнин дает описание типов в [2], практически не слышал никто. Хотя лет десять назад она была достаточно распространена, по крайней мере, среди петербургских социоников. Этот вариант модели использован также в книге Е. Петровой «Психологические типы Юнга» [13]. Для того чтобы показать некоторые различия между моделями, думается, будет уместным воспроизвести их здесь.

Модификация модели, которой пользуются большинство социоников, описана в табл. 1.

Табл. 1 Модель А в привычной модификации

Более ранняя модификация модели, описанная Е. Петровой в [13].

Табл. 2 Модель А, описанная Е. Петровой на примере ИЛЭ

Штурвал Калинаускаса.

Штурвал Калинаускаса – не менее известная модель, чем модель А, и некоторое время назад пользовавшаяся не меньшей популярностью. Надо сказать, что и сегодня некоторые соционики, среди них и Г. Рейнин, предпочитают пользоваться штурвалом Калинаускаса, а не моделью А.

Рис. 1. Штурвал Калинаускаса

Название функций в структуре типа ИМ в Штурвале.

Первая функция: уровень организации личности, или принцип существования. «Хорошо».

Минус-первая функция: зона игнорирования. Минус-ценности. «Плохо».

Вторая функция: творческая. Уровень функционирования. «Надо».

Минус вторая функция: зона нормативов, эталонов, стереотипов поведения. «Не надо».

Третья функция: принцип самооценки. Место наименьшего сопротивления. «Проблемы».

Минус-третья функция: зона решения проблем.

Четвертая функция: суггестивная. Принцип оценки места. Мотивы. «Хочу».

Минус четвертая функция: зона страхов. «Не хочу».

То, что модели имеют существенные различия видно, что называется, «невооруженным глазом». Нет достаточных оснований считать одну модель более правильной, чем другую. Вместе с тем, эти различия дают существенный разброс в последующих теоретических построениях и трактовках наблюдаемых феноменов.

1.2. Психические функции, информационные аспекты.

С введенными в соционику А. Аугустинавичюте психическими функциями ситуация также неоднозначная.

Петербургская школа придерживается мнения, что «информационный поток, проходя через структуру нашей психики, распадается на восемь аспектов информации» [1]. «Каждым аспектом информационного потока здесь занимается функциональное «ведомство» – «отдел» по восприятию, обработке и передаче информации. Вот это «ведомство» и называется психической функцией» [16]. Другими словами, психические функции – это клеточки в модели, а информационные аспекты – части информационного потока.

В других соционических школах придерживаются мнения, что информационные аспекты, как, например, экстравертная логика, это и есть психические функции. Добавляя при этом, что это рациональная (иррациональная) психическая функция.

Пикантность ситуации заключается в том, что ни рациональности, ни экстраверсии в экстравертной логике нет. Признаки – логика, объективизм, динамика - объединяют четыре ТИМа – ИЛИ, ЛИЭ, ЛСЭ, СЛИ [14], общим у которых является только один информационный аспект – деловая логика.

Рассмотрим влияние каждого признака в аспекте экстравертная логика на конкретном примере. Подавляющее большинство социоников придерживаются мнения, что технология, методика, алгоритм действий входят в наполнение этого аспекта. Вместе с тем, технология подразумевает [2]:

1. Понимание того, что надо сделать, анализ происходящих процессов, сопоставление полученного результата с тем, что было запланировано, восприятие человека как функцию, объективную оценку, не зависящую от личных пристрастий.

«Выделилась как значимая в логических аспектах лексика, описывающая процесс мышления. Носителями аспекта экстравертная логика описывается внешнее проявление этого процесса, как, например, осмысленность действий».

Также общим в логических аспектах стало перечисление сведений по пунктам (во-первых, во-вторых, в-третьих); причем в экстравертной логике перечисление важно с точки зрения конкретизации предмета обсуждения, а порядок перечисления этих пунктов не важен.

Важное дополнение к этой шкале – обнаруженный в процессе эксперимента прием, обратный олицетворению, то есть приравнивание живого к неживому и описание с точки зрения его устройства и функционирования» [6].

2. Точное обозначение объекта, с которым нужно произвести манипуляцию, точное описание нужной операции «что делать», точное описание воздействия на объект «как делать». По результатам исследований все это - область проявления признака объективизм.

«Объективисты при оценке ситуации стремятся обозначить и понять надежность информации, ее объективность (независимость от личного мнения), а, следовательно, и обоснованность критериев оценки. В коммуникациях – выявить те области, где собственные понятия и понятия собеседника совпадают независимо от обсуждаемого вопроса и на этом строить дальнейшие коммуникации». В этом признаке языковой знак носит гораздо менее произвольный характер и предполагает более адресное применение [6].

3. Создание технологии невозможно без непрерывного контроля над изменением ситуации, наблюдением за процессами. Описание технологии не представляется без подробного воссоздания происходящих в процессе производства изменений состояния сырья и пр. Это динамическая составляющая экстравертной логики.

«Это последовательное и подробное описание ситуации, в большей степени воспроизводящее процесс (изменения ситуации), чем отдельные моменты; описание с погружением в ситуацию.

В динамических аспектах описываются происходящие (происходившие, предполагаемые) процессы, что подразумевает плавные, постепенные и постоянные изменения объекта/ситуации» [6].

Поэтому с точки зрения корректности названия деловая логика должна обозначаться логикой объективных процессов.

Но поскольку автор данной статьи не стремится множить сущности без необходимости и переименовывать устоявшиеся в соционике термины, считая, что, более важным является развитие соционики как научной дисциплины и популяризации ее как эффективного инструмента в разных областях деятельности, то в данной работе будут использованы наиболее употребительные определения.

Если обратиться к монографии К. Юнга «Психологические типы» [19], это еще больше усложнит трактовки. Очевидно, что там нет указаний на то, является ли, например, ощущение в экстравертной установке экстравертной сенсорикой или чем-то еще. Вместе с тем, внимательно изучая труды патриарха и современные исследования, можно сказать, что скорее написанное Юнгом относится к совершенно другим изучаемым в соционике объектам.

«В экстравертной установке ощущение обусловлено преимущественно объектом. В качестве чувственной перцепции ощущение естественным образом зависит от объекта».

«Ощущение определяется преимущественно объектом, и те объекты, которые вызывают наиболее сильное ощу­щение, являются решающими для психологии индивида. Вследствие этого возникает ярко выраженная сенсуозная (чувственная) связанность с субъектом. Поэтому ощущение есть жизненная функция, наделенная самым сильным жиз­ненным влечением. Поскольку объекты вызывают ощуще­ния, они считаются значимыми и, насколько это вообще возможно при посредстве ощущений, они всецело воспри­нимаются в сознание, независимо от того, подходящи они с точки зрения разумного суждения или нет. Критерием их ценности является единственно та сила ощущения, которая обусловлена их объективными свойствами. Вследствие это­го все объективные процессы вступают в сознание, посколь­ку они вообще вызывают ощущения. Однако в экстравертной установке только конкретные, чувственно воспринимае­мые объекты или процессы вызывают ощущения, и притом исключительно такие, которые каждый повсюду и во все времена ощутил бы в качестве конкретных» [19].

Приведенное выше высказывание в большей степени подходит под описание экстравертов-сенсориков, что соответствует малой группе № 20 – стимульной группе «статуса» в редакции В. Гуленко [3]), нежели под описание экстравертной сенсорики, что по факту принимается в соционике сегодня.

1.3. Место соционики.

Вкратце также необходимо обозначить позицию по еще одному вопросу, косвенно затрагивающемуся в данной статье.

Петербургские соционики, по крайней мере, та часть, которая занимается исследованиями в рамках деятельности центра «Соционика в Петербурге», считает соционику не отдельной наукой со своим объектом, а частью психологии, где объектом изучения является психика человека, а предметом – тип информационного метаболизма.

Эта точка зрения полностью согласуется с патриархом петербургской соционики Г.Р. Рейниным.

«Соционику воспринимают по-разному и по-разному преподают. Для меня это наука о типах людей и типах их отношений, и я не склонен отделять ее от психологии. Это часть психологии личности, связанная с классификацией людей, изучением отношений между ними, а также исследованием законов формирования групп, обладающих широким спектром свойств» [2].

2. Интерпретация модели А.

«Главное в человеке – личная история»

Рейнин Г.Р.

Если вернуться к наиболее распространенной версии модели А, то ее интерпретация могла бы быть такой.

1. Программная (базовая) функция - основа личности. Реализация аспектов первой функции - то, для чего человек приходит в этот мир.

2. Творческая (рабочая, инструментальная) функция выполняет вспомогательную роль, роль инструмента для реализации программной функции. Именно в рамках этой функции человек наиболее изобретательно, творчески подходит к решению вопросов.

3. Ролевой (нормативной) эта функция названа потому, что человек по ее области реализации для адаптации в непривычных для себя условиях играет некую роль, помогающую социализироваться. Личность развивает в себе качества, как бы соответствующие определенным нормам, предъявляемым обществом к индивидууму.

4. Точка наименьшего сопротивления (болевая, мобилизационная) - зона психологических защит. Информация воспринимается сильно искаженной, реакция не адекватная даже на нейтральную информацию, болезненное восприятие критики. Человек избегает продолжительно и интенсивно работать по области реализации этой функции, как бы исключая определенные аспекты из своего мировосприятия, считая их малозначимыми.

5. Суггестивная - наиболее внушаемая (трансовая) функция. Информация по аспектам этой функции воспринимается "как есть", усваивается слабо, используется зачастую слишком схематично. В области реализации пятой функции лежат "дополняющие ценности" или эталоны. Она соответствует первой - программной функции нашего дуала. Поэтому нередко в незнакомой обстановке на дальней дистанции человек начинает коммуницировать именно из этой функции, как бы проверяя собеседника, "наш" это человек или нет.

6. Активационная (референтная) функция, получая "добро" на какую-нибудь деятельность от пятой внушаемой функции, активно включается в реализацию методов предложенных пятой функцией. По этой функции человек ориентируется на мнение референтной группы, не противопоставляет себя. Какой тон зададут в разговоре, так и реагирует. Функция нуждается в комфортном обеспечении, так как человеку трудно по ней противостоять обстоятельствам.

7. Наблюдательная (ограничительная) функция в теневом режиме наблюдает все ли хорошо, все ли в порядке в окружающем мире по ее аспектам. Она соответствует нормативной функции нашего дуала и следит за тем впечатлением, которое он пытается на нас произвести, когда "играет" по своей ролевой функции. И если дуал начинает "переигрывать", ограничивает его бурную деятельность.

8. Наша демонстративная функция "обслуживает" "зону страха" нашего дуала, поэтому мы стараемся пользоваться любым случаем, чтобы продемонстрировать наши достижения всем и каждому, как бы говоря "нам здесь любое море по колено и горы по плечу".

В этом описании не зря упоминается некий дуал, поскольку по модели А получается, что наша психика зеркально отражает психику дуала. Согласно теории интертипных отношений, у ЛИЭ дуалом является ЭСИ – этико-сенсорный интроверт. Дуал – это наш дополняющий, область компетенции которого ровно противоположны нашим. Дуал видит то, что у нас оказывается в «слепой» зоне, он готов оказывать нам помощь именно в той форме и именно так, как нам требуется в самых наших слабых областях.

Наш программный аспект приходится на суггестивную функцию нашего дуала, информация по которой, как было сказано выше, обрабатывается с наименьшим качеством. Из программного аспекта мы готовы много и бескорыстно отдавать информацию о мире, а дуал – тот человек, которому эта информация нужна как воздух, и готов он ее поглощать в огромных количествах.

3.Основание выбора.

3.1. Допущения.

«В каком-то смысле два любых типа друг друга дополняют».

Рейнин Г.Р.

По всей видимости, для дальнейшего понимания материала следует определиться с использованной в данной статье терминологией.

Социон — множество, состоящее из шестнадцати типов информационного метаболизма [1].

Малая группа – группа, получающаяся при разбиении социона двумя биполярными признаками, либо, что равнозначно, тремя взаимозависимыми признаками. Т.е. три признака X_i,X_j,X_kв малой группе совпадают, аостальные двенадцать признаков оказываются равномерно нейтрализованными, другими словами по этим признакам в малой группе имеются равное количество разных полюсов одних признаков. С математической точки зрения признаки X_i,X_j,X_k вместе с единичным признакомE образуют абелеву группу четвёртого порядка. Таким образом, в соционике рассматривается 35 малых групп [14].

Малая подгруппа – группа из четырех типов, образованная в результате комбинации определенных полюсов при разбиении социона двумя биполярными признаками. В рамках одной малой группы, согласно [14] рассматривается четыре малых подгруппы.

Признак Рейнина – это совокупность отдельного информационного потока и процесса его обработки (психической функции). Поскольку эта совокупность устойчивая, то сам признак Рейнина является свойством психики [6].

Аспект – это функционально-информационный комплекс трех любых взаимозависимыхпризнаков Рейнина [6] (Рис. 2, 3). Это та область информационного массива, которая воспринимается и обрабатывается идентично в силу одинаковых полюсов ПР, задействованных в этом процессе, у каждого члена малой подгруппы (на рисунке 2 показан один информационный аспект, разделенный на три части, каждый цвет которой обозначает определенный признак Рейнина). Таким образом, в соционике рассматривается 140 информационных аспектов, по числу малых подгрупп, 35 *4.

Можно сказать, что аспект – это эмергентное свойство этих признаков или шкал, где целое больше суммы составляющих его частей, имеет свои особенности проявления и, по сути, является языком малой подгруппы. Это позволяет в ряде случаев употреблять термины аспект и подгруппа как синонимичные.

Рис. 2 Аспект, как эмергентное свойство трех признаков Рейнина.

Рис. 3 Аспект, как функционально-информационный комплекс.

Примером малой группы может служить группа № 5 [14] «Клубы», образованная признаками логика-этика, сенсорика-интуиция, аристократия-демократия. Комбинации полюсов этих признаков образуют малые подгрупппы: клуб исследователей, клуб практиков, клуб социалов, клуб гуманитариев, которые обладают своими особенностями поведения, в т.ч. речевыми. Это означает, что семантические поля этих аспектов будут существенно различаться, а лексические ряды будут характерны исключительно для каждого клуба.

Итак, возьмем любой произвольный классический аспект, например, интровертную интуицию. По словам Аугустинавичюте, «программная функция – проклятие ТИМа».

Согласно модели А, программная работает всегда и везде, и мир человек воспринимает в первую очередь через программную функцию. Рассматриваемый аспект у ЛИЭ проявляется слабее, чем у ИЛИ. Согласно теории о концептности и продуктивности функций, ЛИЭ добавляет в БИ элементы творчества, проявления этого аспекта носят более произвольный характер, а ИЛИ использует «белую» интуицию как есть, ничего не привнося. Упрощая можно сказать, что ЛИЭ полагает, что если где-то связей нет, их надо построить, а ИЛИ уверен, что связи есть всегда, только их надо выявить.

Признаться, я долгое время пытался найти ответ на вопрос, чем же интровертная интуиция ИЛИ сильнее интровертной интуиции ЛИЭ, и не нашел. В реальной жизни ничего подобного нет. Есть взаимовлияние разных сильных аспектов друг на друга.

Это подтвердили эксперименты по семантическому наполнению классических аспектов, особенно это было явно, когда резонансная группа делилась по отношению к использованию лексемы четко по признакам, например, по негативизму-позитивизму, или сенсорике-интуиции.

В реальной жизни бывает по-разному и зависит в первую очередь от того, насколько этот аспект осознаваем у конкретного человека или, выражаясь соционическим языком, насколько он наполнен. По всей видимости, те соционики, кто имел обширную практику, заметили этот артефакт, противоречащий постулатам модели А, и именно он послужил основанием для выдвижения теории подтипов – инициального и терминального [8]. Но меня не удовлетворяли и эти объяснения, о чем подробнее пойдет речь ниже.

Чтобы разобраться в этом вопросе, попробуем пройти один из возможных путей создания модели А, чтобы показать несколько ключевых моментов, важных с точки зрения дальнейшего обсуждения вопросов, поднимаемых в этой статье.

Для того чтобы не отвлекать внимание и не сбивать настройки восприятия, возьмем совершенно неизвестные, неизученные аспекты. Необходимо сделать оговорку, что все дальнейшие рассуждения будут строиться от предполагаемой модели ЛИЭ. Этот небольшой волюнтаризм не окажет существенного влияния на цепь построений и конечные выводы.

Итак, предположим, что мы эмпирически обнаружили не восемь классических аспектов, а восемь иных, постоянно наблюдаемых типологических характеристик. Уже имея перед глазами список малых групп (см. приложение 1, 2), для удобства восприятия мы можем сказать, к каким малым группам принадлежат новые аспекты. Это малая соционическая группа № 29 [3], образованная признаками квестимность-деклатимность, позитивизм-негативизм, рациональность-иррациональность, и группа № 11, образованная признаками объективизм-субъективизм, тактика-стратегия, позитивизм-негативизм.

Таким образом, мы получаем два аспекта, находящиеся в блоке ЭГО у ЛИЭ. Первый аспект, обозначаемый далее как А₀, сформирован признаками рациональность, деклатимность, позитивизм. Второй аспект, обозначаемый далее как С₀, сформирован признаками объективизм, стратегия, позитивизм.

Вкратце описать проявление аспекта А₀ можно следующим образом.

Сказать, что ЛИЭ любит поговорить – это не сказать ни о чем. Но это не пустой треп обо всем подряд, нет. Свои сообщения этот ТИМ готовит обстоятельно, тщательно продумывая последовательность изложения своих тезисов. Послание, каким бы оно ни было длинным, выдается по имеющемуся в голове плану, и план этот соблюдается неукоснительно. Вклиниться со своим вопросом в середину послания означает посягнуть не только на звуковую дорожку, которую ЛИЭ в такие моменты узурпирует полностью, но и на удерживаемый план.

Взять и перескочить с магистральной темы изложения на отвлеченный вопрос, а потом быстренько обратно, как это происходит у СЛЭ, или не вернуться вовсе, как это бывает у ИЭЭ, ЛИЭ не может просто физически. Рассуждения должны идти только по одному направлению. Все появляющиеся у собеседника вопросы ЛИЭ автоматически отправляет в конец списка тезисов сообщения. И если Вы будете задавать слишком много вопросов по ходу, есть шанс закончить беседу затемно.

Надо сказать, что этот ТИМ предпочитает говорить только о хорошем, и если Вас раздражают длинные монологи, то эта мысль может порадовать хоть отчасти. ЛИЭ как бы собирает всю информацию, фильтрует ее и выдает только позитивные моменты. Ваша реакция на этот позитив разумеется должна быть тоже положительной. Другой не запланировано. Все в жизни ЛИЭ идет своим чередом и, конечно, в лучшую сторону.

Описание аспекта С₀ может быть таким.

Все в жизни ЛИЭ подчинено целям, целям глобальным, далеким, по крайней мере, по молодости, но некоторым представителям этого ТИМа удается их сохранить и до глубокой старости. Цели ЛИЭ, как стрелы, летят точно в мишень. Все, чего хочет человек этого типа, он достигает. Если цель поставлена, она будет достигнута. Вы можете сказать – о, это нереально! И это правда может быть нереальным для Вас, но не для Джека. Любой ЛИЭ Вам ответит: «я всегда добиваюсь того, чего хочу».

«Я – человек твердый. Те, кто имел возможность познакомиться со мной как следует, заметили, что все получается по-моему, даже если на это уходят годы. Меня не собьешь с пути – разве что в повседневных мелочах. Я не то что бессмысленно упрям – я просто клоню к цели, как стрелка компаса к полюсу» [4].

Знаете, в чем секрет такого успеха? Просто ЛИЭ ставит жизненные цели, конкретные цели, реальные цели и верит в лучшее. Действительно, в ближайших шагах ЛИЭ можно переиграть, он может недооценить опасность подводных камней, ошибаться в тактике, но он точно знает, что там, «в этой цели», хорошо. Не просто в фантазиях или в теории хорошо, а действительно хорошо, поскольку теория и практика у ЛИЭ редко расходятся. Ставя себе цели, ЛИЭ как бы спрашивает себя: «а как это по жизни будет получаться?», «а это реально?», и если он или она сказали Вам, что это реально, значит, так оно и есть.

Остается выяснить: какой из аспектов является у ЛИЭ программным? Ответить что-либо вразумительное на этот вопрос невозможно, не располагая дополнительными данными и не имея под рукой спасительного аксиоматичного расположения известных аспектов.

Но определить порядок расположения новых аспектов все-таки надо. И дальше в ход идут допущения, аналогичные тем, что сделала в свое время Аугустинавичюте, либо выведенный порядок с аргументацией на уровне «мне так показалось». Предложенные два варианта не исчерпывают весь список, но, как представляется, являются достаточными, чтобы обрисовать ситуацию.

Например, на основе наблюдений и субъективных толкований можно сказать так. «Джек нуждается в партнере, который может сориентировать его на практические цели и убедить в эфемерности его прежних замыслов. Ему самому довольно трудно сделать над собой волевое усилие, особенно в ситуации кризиса своих планов. Поэтому он активизируется, когда в его жизни появляется новая, соответствующая его программе цель (выделено - Мироновым), имеющая позитивный смысл, определенное направление и возможность реального приложения сил. Цель, которая выведет его из вынужденного бездействия и бесполезного ожидания перемен. Цель, ради которой ему захочется напряженно работать и преодолевать трудности.

И именно такую цель задает ему его дуал Драйзер (который, хотя и не может видеть перспектив, но иногда довольно отчетливо видит бесперспективность какого-либо начинания и потому не позволяет Джеку застревать на каких-то слишком отдаленных и нереальных планах. Творчески манипулируя различными приемами волевого воздействия, Драйзер заставляет Джека переключиться на более реальные и актуальные задачи.» [16].

Складывается впечатление, что речь идет не об аспекте из блока Эго, а о какой-то из внушаемых функций – суггестивной или активационной. Вот приходит дуал, который лучше осознает, и внушает. Хочу заметить, что данная цитата взята из весьма популярного в соционике описания. Не правда ли, при таком субъективном подходе легко принять творческую за суггестивную, что довольно часто происходит при диагностике по модели? Хотя мы просто имеем дело с творческим подходом, гибким приспособлением, что характерно для творческой функции, следовательно, аспект С₀ является творческим, а А₀ – программным.

Можно пойти другим путем, который выглядит более научным. Вторым типом, у которого в блоке ЭГО те же аспекты, получается ЭИИ, этот тип также является носителем признаков рациональности, декпатимности, объективизма, стратегии и позитивизма, и таким образом, в терминах интертипных отношений является «зеркальщиком». Нам нужно взять и сравнить эти два типа, чтобы выявить, у какого типа какой аспект программный.

Позитивистские речи ЭИИ слышны гораздо меньше, чем громкий голос ЛИЭ, и аудиторию ЭИИ выбирает более адресно, его скорее можно услышать в кругу близких друзей или в кругу семьи, а просто так «забивать звуковую дорожку» он не станет, в отличие от ЛИЭ, который говорит всегда и везде. Явно, что аспект А₀ – это экстравертный аспект, следовательно, у интроверта ЭИИ он не может быть программным. Вот такими нехитрыми логическими построениями мы получаем в аспекте несуществующую экстраверсию. Из этого следует, что в блоке ЭГО у ЛИЭ аспекты располагаются в таком порядке - А₀С₀, а у ЭИИ - С₀А₀ – в таком.

Можно еще больше упростить ситуацию: взять и принять любой из двух возможных вариантов за основной, и дальше на основании установленного порядка строить теории об интертипных отношения, подтипах, мерности функций и пр.

Можно попробовать установить программность, отталкиваясь от положения аспектов в блоке СуперЭго.

Предположим, что в рассматриваемой модели аспекты также будут образовывать кольца, одно позитивистское, другое – негативистское. Хотя формально в модели А кольца являются следствием установленного порядка, т.е. получаются как бы «задним числом», и подобный порядок не является обязательным. Но для того, чтобы не утомлять читателя, дополнительные варианты модели рассматриваться не будут. Таким образом, мы рассматриваем в модели два кольца.

Исходя из рассматриваемых аспектов, мы получаем в модели два кольца, одно из них позитивистское, а второе – негативистское. Необходимо разобраться с оставшимися двумя аспектами, в состав которых входит позитивизм, чтобы завершить построение ментального блока. Комбинируя полюса задействованных ПР, получаем оставшиеся два аспекта: аспект В₀, формула которого иррациональность, позитивизм, квестимность, и аспект D₀, формула которого субъективизм, тактика, позитивизм.

Дальше построения приобретают еще более интересный характер. Необходимо выяснить, на каких позициях будут располагаться эти аспекты. Вопрос абсолютно не праздный, поскольку от того, какие аспекты мы поставим на место третьей и четвертой функции, зависит, что мы будем считать точкой наименьшего сопротивления, а что нормирующим поведением.

Для лучшего понимания материала сведем новые рассматриваемые аспекты в таблицу.

Табл. 3 Новые аспекты.

Можно снова попробовать определить программность аспекта через описательный подход.

Для того чтобы определиться с этим вопросом, обратимся к типологическим реакциям, наблюдаемым у ЛИЭ.

Чем они характеризуются? «Когда человеку страшно, когда он чувствует себя слабым и беспомощным, он мобилизует все свои силы для того, чтобы сопротивляться обстоятельствам и защитить себя. Но в том–то и проблема, что сил у него на этой позиции накапливается очень немного, а следовательно, и сопротивление здесь создаётся очень небольшое — отсюда и название: «ТОЧКА НАИМЕНЬШЕГО СОПРОТИВЛЕНИЯ» (или сокращённо “Т.Н.С.”).

На долю мобилизационной функции выпала самая незавидная роль — она обязана творчески работать в самых трудных и неудобных условиях, (на уровне СУПЕРЭГО), самыми запрещёнными методами. Поскольку её собственный аспект противоречит аспекту ТВОРЧЕСКОЙ ФУНЦИИ, следовательно, противоречит и средствам реализации ПРОГРАММЫ типа ИМ, — то есть в чём-то она против самой верховной власти идёт, причём идёт ОСОЗНАННО!» [16]

Аспект В₀ проявляется у ЛИЭ так.

Неожиданно заданные вопросы, даже из самых лучших побуждений, вводят ЛИЭ в стояние ступора. Поняв, что ему так и не дадут договорить, Джек может начать задавать встречные вопросы, ответы на которые ему уже не нужны. Эти вопросы на вопросы, заданные с ходу, свидетельствуют, что Ваш разговор давно уже вышел из конструктивного русла. Возможен и другой вариант, когда ЛИЭ начинает разговаривать одними вопросами, это означает, что Джек горит какой-то идеей и ему надо мгновенно сориентироваться в обстановке. В любом случае это состояние для него не характерно.

Упреки Джека в том, что он не умеет воспринимать информацию и не слышит вопросов, воспринимаются им болезненно. Конечно же, он все слышит, просто он не успел досказать ответ на предыдущий вопрос и встроить в свою речь ответ на следующий. И потом, если постоянно обмениваться только вопросами, когда же наступит время для развернутого ответа?

Есть проблемы у Джека с умением задавать вопросы. Ему действительно трудно взять и лишний раз спросить, и не надо его корить за это.

Аспект D₀ проявляется у ЛИЭ так.

Джек очень не любит, когда в угоду ситуации кто-то берет и кардинальным образом перестраивает значение, понимание каких-либо явлений, терминов. Сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье… Нет, все должно быть определено, четко, ясно и понятно. Наполнять каждый раз новым смыслом знакомые слова, не ведая, что при этом имел в виду собеседник, Джека категорически не устраивает. Ведь, если цель договориться или переспорить оппонента, по-другому нельзя это сделать, не начав разговаривать на одном языке.

Упреки в том, что Джек слишком прямолинеен и не умеет лавировать, правильно выбирать попутчиков, делать свой выбор исходя из того, как задачи понимаются сегодня – горькая правда. Все в жизни Джека должно быть подчинено целям, целям жизненным, а не просто фантазиям, которые могут быть навеяны грезами о лучшей жизни. Поскольку Джеку самому довольно трудно понять и увидеть, какие именно задачи нужно решать сегодня, он часто ошибается в вопросах именно тактического плана. Эти мелкие ошибки не несут ничего, кроме раздражения, ведь там впереди все будет хорошо, а здесь Джек постоянно прокалывается на мелочах. Но он готов, и с удовольствием, передоверить решение этих вопросов тому, кто лучше разбирается в этом и добровольно возьмет на себя эту ношу

И опять можно сказать, что оба аспекта проявляют себя неоднозначно: и тот, и другой можно обозначить как «болевой».

Допустим, что в четвертой позиции будет стоять аспект D₀, а в третьей позиции – В₀.

Тогда получаем, что ментальное кольцо модели с новыми аспектами будет таким: блок ЭГО А₀, С₀, блок СУПЕРЭГО В₀, D₀ и достраиваем витальный блок. В суггестивной функции получаем аспект В₁, состоящий из признаков негативизм, иррациональность, деклатимность. В активационной функции – аспект D₁, формула которого негативизм, тактика, объективизм. В наблюдательную функцию ставим аспект А₁, состоящий из негативизма, квестимности, рациональности. И, наконец, в демонстративной функции получается аспект С₁: негативизм, стратегия, субъективизм.

Рис. 4 Модель А ЛИЭ с новыми аспектами

Итого, мы получаем модель А с другими аспектами, реакции по которой в общем известны, и можно строить вполне пригодное описание ТИМа. Частично оно уже было озвучено выше, и хотя получилось не столь подробно и живописно как у В. Стратиевской, но достаточно, чтобы добавить последний штрих к этой картине.

Предложенное описание ЛИЭ ничем не хуже и не лучше всех остальных и вполне жизнеспособно. Поскольку аспект, находящийся в нашей суггестивной функции, является программным у нашего дуала, а аспект, находящийся в активационной функции, является у дуала творческим, понятно, каким у дуала должен быть ведущий блок - В₁ D_1. Дело осталось за малым: сочинить новые описания по всем остальным типам, переписать теорию интертипных отношений, поскольку теперь дуалом ЛИЭ приходится не ЭСИ, а ИЭЭ (Рис. 4, 5).

Рис. 5 Модель А ИЭЭ с новыми аспектами

С мерностью функций в модели А дело обстоит ровно также, как в исходной модели.

А можно попробовать рассмотреть вопрос с математической точки зрения.

Вернемся к вопросу о том, как же все-таки получилось, что программным аспектом стал аспект А₀, а не С₀. Все дело в том, что математически так называемая программность задается дополнительными признаками, в моем случае это признаки экстраверсия-интроверсия для типов, имеющих признак негативизм, и аристократия-демократия для типов, имеющих признак позитивизм.

Для того чтобы пояснить, откуда взялись эти дополнительные признаки, необходимо вернуться к рассматриваемой диаде зеркальных типов ЛИЭ и ЭИИ. Напомню, что признаки, образующие аспекты блока ЭГО у этих ТИМов, одинаковые: объективизм, стратегия, позитивизм, рациональность и деклатимность.

«Для идентификации типа требуется четыре ортогональных признака, т.е. пространство типа четырехмерно. Размерность пространства пары на единицу меньше — для идентификации пары нужна тройка ортогональных признаков» [14]. Из перечисленных пяти признаков мы имеем три ортогональных признака, и получаем диаду. Для того чтобы из диады вычленить тип, необходимо ввести еще один ортогональный признак, который в свою очередь порождает второй взаимозависимый признак. Поскольку мы знаем, что для любого типа пары, а их всего 15, имеется совпадение элементов по семи признакам и несовпадение по восьми, то можем взять любой дополнительный признак, разделяющий эти два типа: экстраверсия-интроверсия, логика-этика, статика-динамика, конструктивизм-эмотивизм, процесс-результат, беспечность-предусмотрительность, решительность-рассудительность, аристократия-демократия.

Я выбрал признак аристократия-демократия, т.е., добавляя к признаку позитивизм признак аристократия, мы автоматически получаем взаимозависимый признак интроверсия, поскольку все аристократы-позитивисты - ЛСИ, ИЭИ, СЛИ, ЭИИ - являются интровертами.

Это хорошо видно на таблице моделей всех ТИМов, в позитивистском кольце аспекты А₀, В₀ являются программными у демократических ТИМов, аспекты С₀, D₀ – у аристократических ТИМов. В негативистском кольце аспекты А₁, В₁ являются программными у экстравертных ТИМов, аспекты С₁, D₁ – у интровертных ТИМов.

Совершенно равнозначным был бы выбор других признаков, например, разделение по логике-этике, тогда вторым признаком мы получили бы беспечность-предусмотрительность [14]. Но введение четвертого ортогонального признака является обязательным; другого пути определить, какой аспект является программным, нет. Пять признаков Рейнина, которые включают в себя два сильных аспекта, не определяют их положения и не дают представления, как у какого ТИМа ЛИЭ и ЭИИ они расположены.

Табл. 4 Модели 16 ТИМов с новыми аспектами.

Принципиально, мы можем задать программность иначе. В этом случае в позитивистском кольце аспекты В₀, С₀ будут программными у интровертных ТИМов, аспекты А₀, В₀ – у экстравертных ТИМов. В негативистском кольце аспекты С₁, D₁ будут программными у демократических ТИМов, аспекты А₁, В₁ – у аристократических ТИМов.

Первый вывод из этого построения такой: при инверсии (замещении) признаков, задающих программность, мы получаем модель, зеркально отражающую исходную.

Второй вывод следует из самого характера модели. В подобных построениях, рассматривающих две малые группы, помимо признаков, входящих в состав ведущих аспектов, всегда есть (получаются) два признака, дающие дополнительное к существующему (ортогональное) разбиение социона. Они фактически и определяют так называемую программность. Выбор, какой именно из двух признаков будет определять программность, носит произвольный характер. Эти два дополнительных признака вкупе с признаком, образующим кольцо, дают еще одну малую группу, не отображающуюся графически в модели.

Вывод третий: при рассмотрении разных информационных аспектов, учитывая, что программность может быть задана любыми признаками при соответствующей комбинации малых групп, мы получаем пятнадцать дуалов, пятнадцать дополняющих нас в разных областях ТИМов. Как говорится, «выбирай на вкус». Отсюда следует, что на вопрос «кто мой дуал?», следует сначала поинтересоваться, в какой поддержке человек нуждается, в чем он ищет дополнения. Такая мультивариативность противоречит детерминированности, навязываемой сегодня в рамках существующей модели А, и делает понятие дуальности многозначным.

Данное высказывание не означает, что я полностью отрицаю интертипные отношения. Оно означает, что меня не устраивает выведенная из модели А схема этих отношений и имеющаяся сегодня их интерпретация.

Четвертый вывод: в любых существующих интертипных отношениях, в том числе и в дуальных (в существующей трактовке), изначально заложена определенная конфликтность, как отражение конфликта аспектных ценностей. [12]

3.2. Третья малая группа.

Возвращаясь к вопросу о программности, думаю, провести аналогии не составит труда. Точно также она задается в существующей модели А, только другими признаками: экстраверсией-интроверсией и рациональностью-иррациональностью. Вероятно отсюда и появились рациональность и экстраверсия в ЧЛ и других аспектах.

Строго говоря, речь идет о дополнительной, как было сказано выше, скрытой малой группе, которая «зашита» в этой модели. Эта самая «программность», точнее признаки, задающие программность, образуют еще одну малую группу. В модели, выстроенной выше, это группа №6 с формулой позитивизм-негативизм, экстраверсия-интроверсия, аристократизм-демократизм.

В модели А это группа № 28 (Матрицы [12] образованная признаками рациональность-иррациональность, статика-динамика, экстраверсия-интроверсия. И когда мы даем объяснение порядка расположения аспектов, говоря, что поскольку ЛИЭ рационал, то первой идет экстравертная логика, мы в первую очередь имеем виду именно эту малую группу.

Получается странная ситуация. Есть модель А, состоящая из аспектов малых групп №9 и №15 и есть еще одна скрытая группа, как бы идущая рядом. Если вывести ее «из тени», получается следующая картинка (рис. 6). Формулы аспектов такие: М1 – иррациональность, динамика, интроверсия, М2 – рациональность, статика, интроверсия, М3 – иррациональность, статика, экстраверсия, М4 – рациональность, динамика, экстраверсия.

Поскольку ЛИЭ – динамик, экстраверт, рационал, аспект М4 будет находиться в блоке ЭГО как сильный аспект, аспект М1 имеет в своем составе признак динамика, следовательно он должен находиться в динамическом кольце. Аспект М2 является сильным аспектом ЭСИ, следовательно при введении его в модель должен оказаться на месте суггестивной функции. Аспект М3 заполняет оставшееся место.

Рис. 6 Скрытая малая группа в модели А.

Если попытаться ввести ее в модель А, то получаем еще одну интересную схему (рис. 7)

Рис. 7 Замещенная малая группа в модели А.

Фактически мы заменили программирующие признаки экстраверсию-интроверсию и рациональность-иррациональность на сенсорику-интуицию и решительность-рассудительность, а малая группа № 15 оказалась вытесненной из графического отображения.

Скрытые признаки теперь получили программирующий статус, т.е. у решительных аспект деловая логика будет творческим (они также являются интуитами), а у рассудительных – программным. По описанному выше принципу, программирующие признаки можно задать иные и оставить аспект деловой логики как программный, но в таком случае он окажется программным и у ИЛИ.

Возникает целая серия вопросов: что делать с «оказавшейся вдруг» творческой экстравертной логикой у ЛИЭ, считать ли ее по-прежнему программной или признать ее инструментальный характер, как теперь определять мерности функций и подтипы и т.д.

Помимо рассматриваемых коллизий, получается еще одна весьма интересная вещь. Соционическая общественность, объявляя, что изучает, например, интровертную логику (логика, субъективизм, статика), фактически рассматривает параллельно все аспекты, имеющие общие признаки, совершенно не разделяя их, что приводит к подмене объекта наблюдения. Например, параллельно рассматривается аспект с формулой логика, интроверсия, упрямость/логика, экстраверсия, уступчивость или логика рациональность, эмотивизм/логика, иррациональность, конструктивизм. Очевидно, что наполнение таких аспектов будет существенно отличаться от классических аспектов.

Отделение одних аспектов от других возможно исключительно в резонансных группах, описанных в [6].

Все данные, которыми я оперировал, взяты исключительно из двух работ: «Морфология малых групп» Г. Рейнина и «Теории признаков Рейнина» А. Аугустинавичюте. Фактически основательница соционики работой по признакам Рейнина сама опровергла столь долго вынашиваемую идею модели.

Мне было важно также показать, сколь ненадежными оказались последующие теоретические изыски, которые никто не удосужился проверить практикой. Вообще в соционике приходится с большим сожалением констатировать серьезный перекос в количестве теоретиков над практиками и многочисленных теоретических положений относительно проверок их экспериментами.

Под практикой в последнее время некоторые соционики стали подразумевать диагностику, лекционную работу, а то и попросту организацию соционических встреч, сюда же относятся виртуальный менеджмент и кадровый консалтинг. Хочу сказать, что если бы К.Г. Юнг имел такую «практику», мы никогда бы не получили ту типологию, которой пользуемся. Все это можно расценивать лишь как подготовительный этап к большой и серьезной работе, которая только еще впереди.

4. Пять из пятнадцати, восемь из ста сорока.

«16 типов достаточно хорошо описывают все, что есть»

Рейнин Г.Р.

Все описываемые коллизии не возникли бы, при условии учета остальных 132 информационных аспектов. К моменту написания статьи «Морфология малых групп» 1986 г, модель А еще не была столь аксиоматична и догматична, какой она является сегодня. На момент создания модели – это был серьезный шаг вперед молодой науки, катализатор многих исследовательских процессов. Сегодня модель является тормозом научного прогресса. Крайне суженное моделью восприятие не позволяет выйти на новые горизонты развития соционики, не позволяет получить новое видение, использовать открывающиеся возможности.

Это касается не только тех, кто «грызет гранит науки». Заявления обучающихся в группах типа «я прочитал, что нужно искать только дуала», говорят о тупиковости данного пути развития соционики, о кризисе соционики. Порой дело доходит до абсурда. Будучи приглашенным в Ростов-на-Дону, на симпозиум, посвященный психоанализу, приглашающая сторона, желая представить соционику как постюнгианское течение, почему-то порекомендовала мне регистрироваться в качестве психолога, а не соционика. Мне такая стеснительность не понятна.

Одна из претензий, высказанная в кулуарах в адрес ростовских социоников, - недостаточная психологическая подготовленность, в частности игнорирование во время диагностики таких явлений как перенос и контрперенос. Но если необходимость учета переноса и контрпереноса во время диагностики, при условии, что больше никаких взаимоотношений между экспертом и клиентом не последует, вопрос, с моей точки зрения, дискутируемый, то множество других замечаний не столь удобны для полемики.

Еще один вопрос, которым упрекают социоников коллеги по цеху: каким образом всю информацию о мире можно уместить в восемь аспектов. Этот список можно серьезно расширить. Ответы на эти вопросы есть, и находятся они все в тех же признаках Рейнина, а, следовательно, и в аспектах, их формирующих.

Заложенные в ведущем блоке два аспекта, как было сказано выше, дают в совокупности только пять признаков Рейнина, оставшиеся игнорируются, что и привело к «потере» 132 информационных аспектов.

Попытки найти в модели все признаки Рейнина, мол, гениальная Аушра и их предусмотрела, выглядят искусственными и надуманными. Равно как и утверждения некоторых социоников о том, что модель А появилась раньше признаков Рейнина, можно назвать натянутыми или спорными. Изучая переписку Г. Рейнина с А. Аугустинавичюте периода 1984-1986 гг., можно констатировать, что работа над моделью и над признаками шла параллельно. Так, 8 августа 1985 года Аушра описывает очередные находки в витальном и ментальном кольце модели, а более чем полугодом ранее, 8 декабря 1984 года, пишет развернутое письмо на предмет «рейнинских признаков»[4].

Впрочем, и с классическими аспектами тоже еще надо наводить ясность. Но не в плане семантического наполнения, результаты эксперимента, проведенного РГ, вполне удовлетворительны и снимают многие вопросы сегодняшнего дня, а в плане произвольного характера использования изученных аспектов. Я имею в виду существующие различные теории, вводящие дополнительное деление в рамках одного типа. Причина этого явления понятна. Имея крайне ограниченный инструментарий, не желая его разрабатывать в ходе трудоемких экспериментов, соционики вынуждены приспосабливать то, что имеется под рукой. Это в свою очередь следствие крайне малого в соционике числа практиков и стойкое нежелание теоретиков учитывать в своих изыскания не только имеющиеся многочисленные эмпирические данные, опровергающие их построения – печально известное «горе фактам», но и противоречия в собственных теориях. Хотелось бы обратить внимание на четкое разделение соционического сообщества по признаку объективизм-субъективизм, и если среди объективистов-социоников разногласия по поводу того, с чем мы имеем дело, носят технический характер, то среди субъективистов-социоников количество концептуальных споров только увеличивается, а между субъективистами и объективистами ситуация просто напоминает разговор глухого с немым.

Вернемся к модели А и «Морфологии малых групп».

Как было сказано уже выше, классические аспекты образованы малыми группами № 9 и № 15.

Табл. 5 Малая группа №9.

Табл. 6 Малая группа №15.

Фактически аспекты этих двух малых групп в модели А просто перемешаны в шахматном порядке. Это единственное, что их связывает, кроме общего признака статика-динамика.

Надо сказать, что не я один заметил противоречие между постулируемым порядком творческой и программной функцией, точнее, между тем, как развиты и проявлены аспекты в этих функциях. На практике нередко оказывается, что аспект, стоящий в творческой функции, заметно сильнее, чем аспект, стоящий в программной функции.

Чтобы объяснить этот артефакт были придуманы два подтипа, соответственно тому, как стоят сильные аспекты в инертном или контактном блоке. Ошибка исследователей заключается в том, что проявленность одних аспектов автоматически была транслирована на другие аспекты, даже не входящие в одну малую группу.

Вот что пишут по этому поводу В. Мегедь и А. Овчаров.

«Мы задали себе вопрос: каким образом темпераменты могут быть связаны с особенностями функционирования модели ЭИМ? Догадаться было не сложно. В кольцевой модели «А», кроме четырех горизонтальных блоков, есть два вертикальных: первый – инертный, постепенно накапливающий информацию и неохотно ее расходующий, поэтому он социально более пассивный. Второй – контактный, более активно расходующий информацию и интенсивнее взаимодействующий с окружающей средой». [8]

И далее. «Таким образом, при возбуждении интуиции возможности в рассматриваемой модели, усиливается также интуиция времени (в статье рассматривалась модель ИЭЭ – прим. Миронова). И одновременно подавляется волевая сенсорика и сенсорика ощущений. А при усилении этики отношений усиливается также этика эмоций и одновременно подавляются структурная логика и деловая логика».

«Теперь расставим эти наши знаки энергетического потенциала в модели ЭИМ соответственно сделанным выводам о распределении энергетических потенциалов функций при построении двух основных вертикальных подтипов. Эти знаки энергетического потенциала (ЭП) являются следствием процессов относительного возбуждения и торможения в коре головного мозга при формировании активных либо пассивных темпераментов, которые, в свою очередь, влекут за собой относительное усиление первой, либо второй функции в модели ЭИМ и последующее усиление всех функций первого или второго вертикального блока модели…» [8]

Проиллюстрируем это на примере модели А ЛИЭ с усиленным контактным блоком.

Рис. 8 Модель А ЛИЭ с усиленным контактным блоком.

Таким образом, получается, что один усиленный аспект одной малой группы – БИ дает усиление двух других аспектов из другой малой группы – ЧЭ, БЭ (рис. 9).

Подобное утверждение абсолютно необоснованно. Почему бы в таком случае усиление одного аспекта не распространить вообще на половину существующих аспектов?

Рис. 9 Влияние усиленного аспекта БИ на ЧЭ и БЭ.

Необоснованным выглядит совмещение соционики с психософией и иными не проработанными теориями для получения новых подтипов, только уже непонятно подтипов чего. Нет никакой объективной необходимости привлекать сырые теории смежных дисциплин для объяснения всего многообразия реакций. В соционике для этого достаточно возможностей, о чем будет сказано ниже.

Такими же выглядят модные рассуждения о мерности функций. Фактически вводя критерии мерности и описывая их, авторы говорят о степени осознанности тех или иных психических процессов. На примере ЛИЭ (рис. 9) показано (выделено жирным), что у каждого ТИМа в каждой малой группе есть по одному сильному аспекту. Вопрос, который напрашивается сам собой: на каком основании сделан вывод, что осознанность аспекта в одной малой группе снижает осознанность аспекта в другой малой группе? А поскольку аспекты формируются признаками Рейнина, то, следовательно, речь идет об осознанности психических процессов, по крайней мере, в части из них.

На каком основании вообще делаются выводы о влиянии одних психических процессов на другие, в данном контексте совершенно не ясно. Никакого клинического опыта, подтверждающего эти наблюдения, нет ни у одного соционика, высказавшегося по данному вопросу.

Почему бы в таком случае не распространить это правило на оставшиеся малые группы, дополнив ими модель А? Как известно, в соционике существует семь динамических групп и соответственно четырнадцать динамических аспектов, одна из них - так называемое «кольцо контроля» [5]. Но поскольку мерностей всего четыре, то, по всей видимости, аспекты, которые не успели к «раздаче» положительных мерностей, как, например, в упомянутой группе, попадут в «функции» с отрицательной мерностью. Аспект «лучшего результата» (динамика, позитивизм, результат) попадет в минус одномерную функцию. Осталось только придумать, как эта минус одномерная функция будет проявляться.

Моя позиция относительно психических функций такова.

«Существуют относительно устойчивые и непрерывные структуры психической (мозговой) деятельности – их можно также называть отдельными функциями или подсистемами, работающие как средства получения и преобразования информации различного рода» [17].

Говоря о структурах и функциях, безусловно, необходимо сделать некоторые оговорки. Поскольку процессы в системе протекают с разной скоростью, отнесение того или иного процесса (или элемента) к структурным или функциональным зависит от точки зрения наблюдателя. А точнее – от того промежутка времени, в течение которого ведется наблюдение. Элементы (процессы), которые за этот промежуток времени не изменяются или изменяются незначительно, наблюдатель считает постоянными и относит к структуре данной системы. Элементы, которые изменяются заметно, описываются как функции от конкретных структур.

Если временной масштаб наблюдения сдвигается, то изменяется и разделение на структуры и функции. Переменная величина может попасть в постоянные, и наоборот.

Попробую пояснить данный тезис примером из физиологии. Если рассматривать систему кровообращения во взрослом человеческом организме, то анатомические параметры сердца и сосудов относительно постоянны и являются характеристиками структуры кровеносной системы. Клетки и плазма в сосудистом русле все время обновляются, а молекулярные процессы газообмена происходят еще быстрее, т.е. они обеспечивают функцию газообмена. Стоит нам начать наблюдать за отдельной клеткой (живущей гораздо меньше человеческого организма), и структурой мы начинаем считать постоянные черты ее строения, а в функции попадают процессы на органоидном и молекулярном уровнях. Но мы можем, наоборот, раздвинуть временной диапазон и наблюдать развитие кровеносной системы, начиная со стадии эмбриона. Тогда структурой будет план строения организма (оси, сегменты, взаимное положение зачатков и пр.), а количество и форма сосудов, даже количество камер в сердце окажутся величинами переменными, т.е. функциями от первых.

«По сути, в любой из рейнинских шкал есть или предполагается определенная установка, т.е. относительно постоянное распределение внимания и предпочтение при осознавании. Например, обработке информации от органов чувств предпочитается обработка вторичных образов (интуитивный полюс шкалы «сенсорика – интуиция»). Именно благодаря фиксированной установке мы и можем говорить о постоянстве типа. Сам же процесс обработки – это типичная психическая функция. Т.е. юнговским шкалам просто больше повезло: для двух из них описаны и процессы (в общей психологии), и управляющие ими установки (в соционике).

Можно предположить, что в рамках каждой установки, входящей в описание ТИМа, есть такой процесс. Например, для шкалы «позитивизм-негативизм» мы можем найти такой процесс «негативного узнавания», описанный в диссертации Аллахвердова. Он присущ любому человеку, а его предпочтение перед дальнейшим позитивным узнаванием (у негативистов) – установка» [6].

Вернемся к подтипам.

По всей видимости, Мегедь и Овчаров заметили, что слишком много существует ЭСИ с сильной интровертной этикой, но крайне слабой экстравертной интуицией, ИЛЭ с сильной экстравертной интуицией, но крайне слабой интровертной этикой. Соционику, занимающемуся хоть какой-то практикой, это видно, что называется, невооруженным глазом. И это явно противоречило описанной выше теории подтипов.

Между тем ряд социоников, например, В. Гуленко, В. Мегедь практически подошли к наиболее разумному объяснению этих феноменов.

«Как мы убедились через несколько лет подобной практики, существует много вариантов каждого типа личности. Они связаны с относительным усилением функций, не характерных для данного типа. Дальнейшие исследования этой проблемы привели к созданию теории акцентов типа. Обнаружилось, что акцентированные у какого-либо типа личности, но нетипичные для него функции, отражаются не только на его поведении, но и на внешности. Поэтому человек, у которого заметно акцентированы функции, типичные не для его настоящего типа личности, а для другого, может быть легко принят за него. И в этом причина большинства диагностических ошибок. В том числе и ошибок, допущенных в первоначальных названиях типов». [7]

Если сместить акцент в данном высказывании с функций на аспекты, то я готов полностью согласиться с В. Мегедь. Мои эксперименты и дальнейшая работа с элементами терапии в 2006 –2007 гг. подтверждают, что у конкретного человека в силу его личной истории принципиально может быть усилен любой аспект. Более подробно об этом можно прочесть в моей работе «Расстановки информационных аспектов» [11].

Но прежде чем более подробно остановиться на объяснении наблюдаемых феноменов, необходимо сделать еще несколько замечаний.

5. Неправильные люди с правильной моделью.

«Любая «вербалика» является следствием не только типа,
но и социально-психологического мира,
в котором человек формировался».

Рейнин Г.Р.

Любой уважающий себя соционик писал о сложности процесса диагностики и о многочисленных подводных камнях. Это действительно так, и хотя автором этой статьи исписаны десятки страниц о выделении независимых от восприятия диагноста константных невербальных критериев определения типа, по-прежнему приходится иметь дело с неправильными людьми, определявшими свой тип по правильной модели.

Хотелось бы еще раз процитировать В. Мегедь: «Обнаружилось, что акцентированные у какого-либо типа личности, но нетипичные для него функции, отражаются не только на его поведении, но и на внешности. Поэтому человек, у которого заметно акцентированы функции, типичные не для его настоящего типа личности, а для другого, может быть легко принят за него» [7].

Если опять перевести функции на аспекты, то мы получаем, что у какого-то конкретного человека в силу личной истории какой-то информационный аспект оказался достаточно осознаваем, что в целом для типа не характерно.

Много раз мне приходилось сталкиваться с клиентами, имевшими негативный опыт диагностики, от которых я слышал, что «они не в типе». Опуская этическую сторону этого вопроса, хотелось бы сказать следующее. Непонимание, игнорирование, высмеивание факта существования еще 132 аспектов делает работу диагноста в ряде случаев некорректной. Как оказывалось, некоторые из них вполне были «в типе».

Составляя карту малых групп, я обнаружил, что особенности невербального проявления и отчасти лексическое наполнение некоторых неклассических аспектов оказываются схожими с известными аспектами. Например, аспект с формулой эмотивизм, динамика, уступчивость, проявляемый как стремление к подстройке эмоционального контакта, очень легко можно принять за экстравертную этику, поскольку, разумеется, эта подстройка происходит через эмоции, улыбки, повышенную веселость. Разница в том, что основная задача, если так можно выразиться, ЧЭ – воздействие на чувства, а не подстройка.

Не раз я видел, как во время диагностики эта улыбчивость вводила в заблуждение. ТИМы, у которых этот аспект сильный, - СЭИ, ИЭИ, ЛИЭ и ЛСЭ - проявляют его одинаково, но сложность ситуации заключается в том, что у СЭИ и ИЭИ оба эти аспекты являются сильными, а у ЛИЭ и ЛСЭ только один.

Получается, фраза «прими себя в типе» заставляет человека отказаться от одного из своих сильных аспектов, т.е. от части самого себя.

Это не единственный такой пример. Аспект с формулой решительность, стратегия, экстраверсия напоминает экстравертную сенсорику, аспект с формулой объективизм, результат, беспечность можно спутать с экстравертной логикой. Так получаются неправильные ЭИЭ, ЛИЭ, ЭСИ и ИЭЭ и т.д. А в целом – неправильные люди с правильной моделью.

6. Снова о подтипах, акцентах и мерностях функций.

«И когда уходят в подтипы, начинают действительно их различать,
но мне кажется, что это все-таки это иллюзия».

Рейнин Г.Р.

Между тем, если вернуться к пониманию психической функции, которое является общепринятым в общей психологии, то все встает на свои места. Если, к примеру, человек осознает процесс мышления, то вся информация, связанная с этим процессом, осознается хорошо, в том числе, части этого информационного массива – информационные аспекты. Таким образом, если у человека психическая функция мышления является сильной, то все логические аспекты оказываются усиленными.

Т.е. если человек хорошо осознает процесс мышления, хочу обратить внимание, не по умолчанию осознает, исходя из того, что он логик, а действительно осознает сам психический процесс, мы получаем, как следствие, осознание всего спектра информации, что в соционической терминологии означает усиление всех логических аспектов.

Речь идет о том, что когда логик думает, он осознает, что он думает, осознает наличие мыслительного процесса, благодаря чему и описывает его, чего нельзя сказать о чувствах или выражении эмоций.

Если функция мышления (у логического типа) оказалась вытесненной, все логические аспекты оказываются ослабленными. В этом случае мы получаем ЛСИ, не могущих понять принцип построения модели А, ЛСЭ, не могущих запомнить определенную последовательность действий и т.д. Как верно пишет В. Мегедь, «как заметили, думаю, все практикующие соционики, не всякий СЛЭ, СЛИ, ЛСИ, или ЛСЭ имеют талант руководителя» [7], в аспекте «клуб управленцев» одна из составляющих тоже логика. Так мы действительно получаем «акцентированного» человека, только не на клеточку в модели А, а на информационный аспект.

Так, при вытесненной функции ощущения мы получаем СЭИ и ЭСЭ, которые не понимают, что такое «белая сенсорика», не могут почувствовать, как это бывает, не могут описать ощущения.

Причины осознанности или вытеснения в бессознательное тех или иных психических процессов находятся в особенностях личной истории.

Вообще при подобном взгляде многие артефакты и парадоксы становятся объяснимыми, понятными и органично встраиваются в общую систему. Становятся объяснимыми такие вещи, как лучшая проработанность аспектов, не являющихся сильными, например, «белой» логики у ЭИЭ по сравнению с ЛСИ, «черной» интуиции у ИЛИ по сравнению с ИЛЭ. Становится допустимым и понятным введение таких терминов, как «развитый слабый аспект» и «вытесненный сильный аспект».

Развитым слабым аспектом является такой аспект, который в силу большего осознания одного из поддерживающих его психических процессов оказался проработанным, наполненным больше, чем в среднем у представителей данного ТИМа. Вместе с тем, этот аспект, в рамках рассматриваемой теории, не является ведущим у данного ТИМа, согласно его принадлежности к той или иной подгруппе в рамках одной малой группы.

Вытесненным сильным аспектом является такой аспект, который в силу вытесненного в бессознательное психического процесса, его поддерживающего, оказался не проработанным, не наполненным, либо проявляется в меньшей степени, чем в среднем у представителей данного ТИМа, поскольку связан с фрустирующими переживаниями. Вместе с тем, этот аспект, в рамках рассматриваемой теории, является ведущим у данного ТИМа, согласно его принадлежности к той или иной подгруппе в рамках одной малой группы.

Вытесненным сильный аспект получается и тогда, когда в силу специфики деятельности человека он оказывается невостребованным, информация в области его распознавания не считается ценной.

Скажем, ИЛЭ живущий в деревне, вынужденный заниматься сельским хозяйством, держать домашний скот, вряд ли будет развивать экстравертную интуицию, поскольку она будет просто не востребована, и в этом плане будет, конечно, отличаться от представителя этого ТИМа, живущего в большом городе.

В этом плане можно провести хорошую параллель с генетикой, изучаемой в школьной программе. Существуют признаки (фенотип, наши «фиксированные установки»), которые определяются генотипом или очень ранними взаимодействиями между генами (наша наследственная или матричная основа ТИМа). И для каждого признака есть «норма реакции», т.е. степень выраженности этого признака в зависимости от среды. Нормы реакции могут перекрываться, что создает некоторое несоответствие средним показателям в популяции (среди представителей ТИМа).

Другими словами, средние показатели по слабым аспектам в одной среде могут быть выше, чем средние показатели по сильным аспектам в другой среде. Т.е. живущий в большом городе СЭЭ, окончивший математическую школу, будет выглядеть гораздо более «логичным», чем его сверстники логических типов в отдаленной деревне.

Поэтому, конечно, соционики-практики могли наблюдать, что действительно у отдельных представителей любого ТИМа хорошо выражен не только аспект, стоящий в модели А на второй позиции, но аспекты, стоящие на третьей и четвертой позиции. Это происходит в случае усиления признака статика-динамика, а, следовательно, всего статического или динамического кольца.

Осознанность психического процесса в общей психологии проверяется простым способом: способностью повторить результаты своей деятельности. В соционике это возможно иным способом: регистрацией нескольких сильных аспектов, объединенным одним ПР.

Необходимо отметить, что каждый аспект в рамках одной малой группы связан с другими аспектами каким-либо признаком (психическим процессом). Например, БИ связана с ЧС решительностью, с ЧИ – интуицией, с БС – динамикой. Следовательно, правомерно говорить о равной осознанности этих трех слабых аспектов у ИЭИ, ЭИЭ, ИЛИ и ЛИЭ при сильной БИ, но в разных областях. Например, БС осознается в области описания процесса непрерывных изменений, а допустим, в части ощущений осознается слабо. Таким образом можно поставить под сомнение взгляд о пропорциональном уменьшении осознанности аспектов в зависимости от положения аспекта в модели А, согласно выдвинутой гипотезе о мерности функций.

В полной мере это относится и к аргументам во время диагностики, вот мол, он сейчас говорит из ограничительной. Говорит человек не из ограничительной, а, используя лексику конкретного аспекта, причем выдавать достаточный объем лексики по слабым аспектам невозможно. Человек может свободно говорить только о том, что он осознает, т.е. свободно выдавать лексический поток только из сильных аспектов. В слабых аспектах, поскольку два признака из трех являются неосознанными, тонко дифференцировать информацию человек не может. Чуть подробнее об этом ниже.

Достаточный объем лексики, чтобы описывать, отличать одни понятия от других, осознавать более глубокие пласты информации, творчески интерпретировать наблюдается только в сильных и наполненных (ЭГО) аспектах. Сам по себе объем лексики, которую можно просто заучить по словарю, не является показателем сильного аспекта, важна осознанность, понимание того, что человек говорит. Как правило, в случаях, когда человек выдает заученный текст, интерпретировать его не представляется возможным, на чем часто «сыплются» студенты. И наоборот, если аспект действительно осознан, просьба интерпретировать высказывание порождает длинный синонимичный ряд, в том числе из соседних семантических полей.

Эксперименты, проводимые РГ по выявлению лексических полей, эксперименты в обучающихся группах, терапевтическая работа свидетельствуют об этом безоговорочно.

Вместе с тем, определенные систематические упражнения до известных пределов (меньших, чем у носителя аспекта) помогают расширить осознание слабых аспектов и расширить словарь аспектной лексики.

7. Новое видение.

«Тип, как явление, очень многообразен, и в разных ситуациях он как шар, покрытый сложным рисунком».

Рейнин Г.Р.

В рамках парадигмы, которой придерживаюсь я и мои коллеги, сильных аспектов у каждого ТИМа не два, а тридцать пять, согласно количеству рассматриваемых в соционике малых групп. Из этих тридцати пяти сильных аспектов наполненными (используемыми) может быть произвольное количество.

Говоря математическим языком, число таких комбинаций равно 2³⁵, что превышает число живущих на земле людей. Можно предположить, что распределение этих сочетаний будет неравномерным, а график распределения будет представлять собой горб с вершиной в 15-20 аспектов, где крайние значения не будут встречаться вовсе. Но даже, если исходить из данного предположения, полученное число подтипов явно избыточно для того, чтобы описать все многообразие различных проявлений в рамках одного ТИМа.

Наблюдая за обучающимися в группах, не удалось выявить закономерности, по которым можно было бы прогнозировать с полной уверенностью наполненность тех или иных аспектов. По всей видимости, она носит случайный характер и целиком зависит от личной истории. Но в подавляющем большинстве случаев прогнозы о достаточной проявленности того или иного аспекта, исходя из наблюдения о силе признаков Рейнина (осознанности психических процессов), оправдываются.

Помехи, вносимые «нормой реакции», опытному диагносту не препятствуют выявлению ТИМа. Именно в том, чтобы грамотно отсеять помехи и состоит профессионализм диагноста. Именно для этого члены РГ на протяжении ряда лет призывают опираться в определении ТИМа не на «реакции по ролевой», а на ПР, на их невербальное проявление, независящее от желания или нежелания клиента. Мы можем на диагностике не выявить сильный аспект экстравертная сенсорика у ЭСИ, но наверняка определим по невербальным реакциям, что перед нами сенсорик и/или статик.

С большой долей вероятности можно говорить о том, что в случае необходимости человек может быстро восполнить недостающую информацию по аспектам (быстро развить аспекты), которые не были востребованы, но образованы развитыми (проработанными) ПР.

Рассуждая о соционике и об информационных аспектах, нельзя забывать, что процент людей, знакомых с соционикой, слишком мал, и большинство живущих не знает, что их ТИМ ИЛЭ или СЛЭ, и поэтому аспект БЛ должен быть у них осознаваем, наполнен и демонстрироваться. В большинстве случаев, люди проявляют свои сильные аспекты, но далеко не всегда. Примерно в 15-16% случаев наблюдается слабая проявленность сильных классических аспектов. Практически во всех случаях такая особенность связана с психологическими травмами разного характера, т.е. вытесненными в бессознательное психическими процессами.

Определить характер проявленности, т.е. понять, связана она с типологическими реакциями или личной историей, можно по невербальным реакциям, а также по лексическим рядам, иллюстрирующим известный эффект «перевода» лексической интерпретации в сильные (осознанные) аспекты. Он обусловлен тем, что описание своей картины мира происходит в привычных образах и понятиях и требует достаточно большого объема лексики. Это возможно только в рамках лексических полей сильных аспектов, поскольку, как уже неоднократно говорилось, по слабым аспектам нет тонкой дифференциации информационного потока. Привычный образно-понятийный аппарат формируется вследствие свойственных ТИМу информационных предпочтений с самого раннего возраста. Переход на понятный своему ТИМу язык происходит неосознанно и не вызывает никаких затруднений.

Ситуация, когда сильный аспект хорошо проявлен, понятна и не вызывает вопросов при диагностике. В этом случае мы можем наблюдать, как клиент удерживает в фокусе внимания несколько семантических полей аспекта, что возможно только по сильным осознанным аспектам. Многочисленная диагностика, работа в группах подтверждает это неоспоримо (выборка около девятисот человек).

Рассмотрим вариант, когда слабая проявленность сильного аспекта обусловлена психологическими травмами, т.е. он является вытесненным.

В этом случае невербальные реакции, связанные с индивидуальным развитием, определяются защитными механизмами психики и хорошо описаны в психологической литературе. Не останавливаясь подробно на этом вопросе, перечислю некоторые из них: принятие закрытых поз, негативные мимические реакции, изменение дыхания (его приостановка, неровный ритм), существенное изменения тона, повышенная агрессивность, вплоть до психологических атак, невротические реакции.

Вербально при этом наблюдается сознательный отказ от обсуждения тех или иных тем, вопросов, аспектная лексика регистрируется в меньшем объеме, но главное - «перевода» в другие аспекты не происходит.

Как правило, негативная реакция связана с определенными семантическими полями, ассоциируемыми с травматической ситуацией. Часть аспекта остается как бы неповрежденной, и в этой части все реакции, характерные для сильного осознанного аспекта сохраняются. Следовательно, внимательный эксперт может локализовать фрустрирующую информационную зону и работать с неповрежденной ее частью.

В случае, когда вопрос или тестовое задание попадает в слабый аспект, перевод происходит неосознанно в рамках одного сообщения, трех-четырех фраз. В невербальных реакциях можно отметить следующее: сначала идет замедление темпа речи, а затем возможна и полная остановка. Наблюдаются хаотичные глазодвигательные реакции, зрительный уход от контакта (взгляд вниз).

Особенно это заметно в случае просьбы разъяснить те или иные понятия, употребляемые клиентом, выявить различия между ними, т.е. попыткой выявить осознанность. Характерная пауза, вызванная переводом понятий с языка одного аспекта на другой во внутренней речи, не вызывает столь негативные реакции, как описывалось в предыдущем случае. Затруднения носят временный характер до момента перехода на родной язык. Это напоминает поиск нужного слова, и после его нахождения зрительный контакт восстанавливается, речь ускоряется, тон становится более уверенным. Комментируются такие случаи просто, первый вопрос «по какому аспекту был задан вопрос?», второй вопрос «из какого аспекта был получен ответ?».

В случае, если мы имеем дело с усиленным слабым аспектом и по первому впечатлению может показаться, что это аспект из ведущего блока, то в случае большей дифференциации информации по аспекту, наблюдаются реакции, описанные в предыдущем абзаце.

Усиление аспекта всегда связано с усилением определенного признака Рейнина, его формирующего, и лексически неоднородно. Наблюдается усиление отдельно взятых полей, а не всего аспекта в целом. Следовательно, возможен и другой вариант проверки осознанности аспекта: тестовое задание на удержание в фокусе внимания нескольких семантических полей. В настоящее время за мою практику диагностики более чем девятисот человек (с момента окончания эксперимента по ревизии семантики классических аспектов) не было зарегистрировано ни одного случая, когда клиент по слабым (даже развитым) аспектам мог удержать три и более семантических поля.

Вместе с тем, механизм вытеснения отдельных сильных аспектов не отменяет сам ТИМ в целом и присущих ему реакций, в первую очередь невербальных [9]. Мы можем указывать на ряд наполненных сильных аспектов, образующих определенный подтип в рамках своего ТИМа, у конкретного человека.

В определенном смысле можно провести параллель между эмергентным свойством трех признаков Рейнина, т.е. новым качеством совокупности элементов, несводимым к значениям самих элементов, и эмергентным свойством совокупности используемых сильных аспектов.

Эта разность используемых сильных аспектов определяет и различное поведение, наблюдаемое у представителей одного ТИМа.

Возможно, метафора, иллюстрирующая этот тезис, несколько прояснит ситуацию. Предположим, некто живет в четырехкомнатной квартире, у квартиры есть номер. Определенно, человек не может находиться во всех комнатах одновременно, он или спит в спальне, или обедает на кухне, или смотрит телевизор в гостиной. Означает ли его отсутствие в одной из комнат то, что человека вовсе нет в квартире? Явно нет. А еще в квартире есть ванная, туалет, чулан, балкон или лоджия… Выбор места нахождения в квартире произволен и зависит от выбора человека.

Таким образом, если обращаться к термину «подтип», то он в моей интерпретации – попытка объяснения привычного, но не единственного набора, используемых человеком аспектов.

Выше изложенное вкупе с тезисом об усилении проявленности слабых аспектов пропорционально развитым (натренированным) в ходе личной истории, позволяют гибко подходить к изучению типологических реакций, допускает более широкое их толкование, более толерантно, а самое главное, впрямую смыкается с личной историей, не противореча ей и не отменяя типологию.

Отдавая себе отчет в том, что, возможно, такая позиция усложнит и без того непростой процесс диагностики, и внесет еще большую сумятицу в понимание, что такое ТИМ, считаю, что подобный взгляд все же имеет больше позитивных, чем негативных моментов, в первую очередь для клиента.

Безусловно, такой подход требует большего внимания и большей ответственности от диагноста, что, как представляется, с одной стороны, обусловлено велением времени, с другой стороны, свидетельствует о взрослении соционики.

Такой взгляд позволяет при оглашении версии не выдавать странные сентенции вроде «ваш ТИМ ЛИИ с подтипом ЭСИ» или «у Вас первая воля по психе-йоге, поэтому Вы такой напористый» и подобных этой. Мы совершенно обоснованно можем говорить о более яркой выраженности относительно среднего уровня некоторых аспектов в силу усиления определенных ПР, объясняя это совершенно естественными и допустимыми колебаниями в рамках этого ТИМа.

Это также снимает многие сопротивления при принятии своих типологических реакций. Не секрет, что значительное число определяющих ТИМ находят противоречия между своим поведением и существующими описаниями ТИМов.

Но, пожалуй, самые захватывающие перспективы лежат в области развития соционики как терапевтического направления психодинамического толка. Другими словами, будут получены ответы на такие вопросы как «где же у меня ЧС?» или «как мне развить ЧЛ?». Это позволит говорить о соционике, помогающей не стихийным образом, что наблюдается сегодня, а как о серьезном направлении, имеющем в своем арсенале терапевтический опыт, полученный в ходе планомерной, серьезной, методичной работы.

8. Дополненная модель.

«Соционика – это наука о типах. Типах и их отношениях.
Если люди этим занимаются, тогда они занимаются соционикой.
В данном случае можно сузить, что это типы, которые берут начало от типологии Юнга.
Говорить о том, что те, кто исповедуют модель А – это соционика,
а все остальные – это не соционика, я считаю не совсем корректно».

Рейнин Г.Р.

В качестве постскриптума считаю нужным обозначить модель, которой пользуюсь я.

Во всех областях природа демонстрирует сетевые структуры: от грибницы в лесу до социальных институтов. Сетевые структуры обеспечивают большую адаптивность и лучшую устойчивость к негативным воздействиям, обеспечивают поддержку и воспроизведение собственных узлов.

«По мере того, как понятие сети приобретало все большую популярность в биологии, системные мыслители стали использовать сетевые модели на всех системных уровнях, рассматривая организмы как сети клеток, органов и систем органов, подобно тому, как экосистемы восприни­маются в виде сетей индивидуальных организмов. Соответственно, потоки материи и энергии сквозь экосистемы трактуются как продол­жение внутренних метаболических траекторий организма.

Взгляд на живые системы как на сети помогает по-новому взглянуть на так называемые иерархии природы. Поскольку живые системы на всех уровнях представляют собой сети, мы должны рассматривать паутину жизни как живые системы (сети), взаимодействующие по сетевому же принципу с другими системами (сетями). Например, схематически мы можем изобразить экосистему в виде сети с несколькими узлами. Каждый узел представляет собой организм, что означает, что каждый узел, будучи визуально увеличенным, сам окажется сетью. Каждый узел в этой новой сети может представлять орган, который, в свою очередь, при увеличении превратится в сеть, и т. д.

Другими словами, паутина жизни состоит из сетей внутри сетей. На каждом уровне, после достаточного увеличения, узлы сети оказываются более мелкими сетями. Мы стараемся строить эти системы, вкраплен­ные в более крупные системы, по иерархическому принципу, помещая большие системы над меньшими на манер пирамиды. Однако это толь­ко человеческая проекция. В природе не существует «над» и «под», не существует иерархий. Существуют лишь сети, вложенные в другие сети» [5].

Неоднородное качество обработки информации, по одним аспектам лучше, по другим хуже, делает в целом психику неравновесной, это состояние обусловлено в первую очередь типологическими особенностями психики.

Не очень понятно, каким образом линейная модель, каковой модель А является, может описывать неравновесную динамическую систему, каким является человек.

Из того, что впрямую или косвенно постулируется в модели А, считаю целесообразным взять идею внутренних связей между аспектами, но иную, основанную на ПР. Это вертикальное построение аспектов в рамках одной группы, согласно единому унифицированному для всех типов принципу, не предполагающему вариаций, чему посвящена отдельная работа (см. работу «О роли цикла-контакта в изучении малых групп») [10]; аспекты блока ЭГО и остальные неклассические сильные аспекты ТИМа считаю целесообразным объединить в функцию ЭГО, как обеспечивающую непосредственный контакт с окружающей действительностью и помогающую делать осознанный выбор.

Представляется, что модель должна быть более полной, иметь сетевую структуру, предполагать большую определенность (меньше различных трактовок), устойчивость. Это подразумевает, что информация, попадаемая на слабые или «разрушенные» (в ходе личной истории) аспекты, перераспределяется на другие аспекты через связующие общие признаки, что, в конечном счете, обеспечивает выживаемость организма.

Можно также предположить, что информация, попадая на слабые аспекты, создает своего рода напряжение в психике человека, связанное с трудностями осознания и реализации деятельности, которое через систему обратных связей – переводов из слабых аспектов в сильные, стремится к разрядке через осознание по сильным аспектам, понимание в привычном образно-понятийном аппарате, деятельности привычными методами [6].

Пространственно модель можно изобразить в виде шара, где сетевая структура поддерживается общими признаками Рейнина. Каждый аспект имеет тридцать девять связующих каналов с другими аспектами, по тринадцать на каждый признак Рейнина (согласно количеству малых подгрупп, имеющих в составе один признак). Причем шесть связей приходятся на сильные аспекты, а семь – на слабые аспекты. Каждый аспект одновременно связан с более чем четвертью рассматриваемых в рамках данной парадигмы информационных аспектов. Информация, обрабатываемая одной психической функцией, распределяется сразу на несколько информационных аспектов.

Из этого можно сделать вывод, что информация, пусть даже принадлежащая одному информационному аспекту, никогда не обрабатывается только теми признаками, которые формируют аспект. По связующим цепочкам-признакам Рейнина через другие аспекты оказываются задействованы и оставшиеся признаки, через фокус восприятия, через распределение энергии осознания.

Например, у ЛИЭ анализ выполняемых последовательных действий – экстравертная логика (логика, динамика, объективизм) через динамику может задействовать интровертную интуицию (динамика, решительность, интуиция), чтобы оценить временные затраты при текущих изменениях. Неудовлетворительная оценка скорости процесса может повести за собой поиск лучшего результата (результат, динамика, позитивизм), для его реализации могут потребоваться большие усилия (логика, решительность, деклатимность), а может быть большая скорость (решительность, динамика, экстраверсия) и т.д.

К сожалению, посредством текстовых редакторов невозможно в графическом виде представить модель такой, какой она должна выглядеть. Поэтому на рисунке 10 показан один информационный аспект, разделенный на три части, каждый цвет которой обозначает определенный признак Рейнина.

Важно отметить, что описываемая модель не претендует на статус модели описывающей структуру человеческой психики, скорее это модель распределения и обработки информации.

Рис. 10 Сетевая модель распределения и обработки информации.

9. Выводы.

Подводя итог всей статьи, можно сказать следующее.

Поскольку пространство типа четырехмерно, а в ведущем блоке два аспекта образуют только три ортогональных признака, для того чтобы из диады вычленить тип, необходимо ввести еще один ортогональный признак, который, в свою очередь, порождает второй взаимозависимый признак.

При инверсии (замещении) признаков, задающих программность, мы получаем модель, зеркально отражающую исходную.

В подобных построениях, рассматривающих две малые группы, помимо признаков, входящих в состав ведущих аспектов, всегда есть (получаются) два признака, дающие дополнительное к существующему (ортогональное) разбиение социона. Они фактически и определяют так называемую программность. Выбор, какой именно из двух признаков будет определять программность, носит произвольный характер. Эти два дополнительных признака вкупе с признаком, образующим кольцо, дают еще одну малую группу, не отображающуюся графически в модели А.

При рассмотрении разных информационных аспектов, учитывая, что программность может быть задана любыми признаками при соответствующей комбинации малых групп, мы получаем пятнадцать дуалов, пятнадцать дополняющих нас в разных областях ТИМов.

Такая мультивариативность противоречит детерминированности, навязываемой сегодня в рамках существующей модели А, и делает понятие дуальности многозначным.

Из этого следует, что в любых существующих интертипных отношениях, в том числе и в дуальных (в существующей трактовке), изначально заложена определенная конфликтность, как отражение конфликта аспектных ценностей, по аспектам, не входящим в число восьми классических. [12]

При интерпретации модели А, наполнения аспектов, описания типологических реакций соционики в большинстве случаев не учитывают характер остальных неклассических аспектов, и в ходе исследования подменяют объект наблюдения. Объявляя, что предметом изучения является один аспект, фактически описывают, не разделяя, проявления разных аспектов. Очевидно, что наполнение таких аспектов, образованных разными признаками Рейнина, будет существенно отличаться друг от друга.

Отделение одних аспектов от других возможно исключительно в резонансных группах, описанных в [6].

В случае если отдельный признак Рейнина как психический процесс оказывается вытесненным в силу личной истории, все информационные аспекты, образованные с участием этого признака, получаются менее осознанными, и находятся ниже «нормы реакции» ТИМа.

Примерно в 15-16% случаев наблюдается слабая проявленность сильных классических аспектов. Практически во всех случаях такая особенность связана с психологическими травмами разного характера, т.е. вытесненными в бессознательное психическими процессами.

Вместе с тем, механизм вытеснения отдельных сильных аспектов не отменяет сам ТИМ в целом и присущих ему реакций, в первую очередь невербальных [9]. Мы можем указывать на ряд наполненных сильных аспектов, образующих определенный подтип в рамках своего ТИМа, у конкретного человека.

Также может происходить и обратная реакция. Информационный аспект может быть более осознан, чем в среднем у ТИМа, в случае если отдельный признак Рейнина как психический процесс в силу личной истории хорошо осознаваем и максимально развит.

Усиление слабого аспекта всегда связано с усилением определенного признака Рейнина, его формирующего, и лексически неоднородно. Наблюдается усиление отдельно взятых полей, а не всего аспекта в целом.

Мы совершенно обоснованно можем говорить о более яркой выраженности относительно среднего уровня некоторых аспектов в силу усиления определенных ПР, объясняя это совершенно естественными и допустимыми колебаниями в рамках этого ТИМа.

Работа с группами позволяет говорить о том, что определенные систематические упражнения до известных пределов (меньших, чем у носителя аспекта) помогают расширить осознание слабых аспектов и расширить словарь аспектной лексики.

В подавляющем большинстве случаев прогнозы о достаточной проявленности того или иного аспекта, исходя из наблюдения о силе признаков Рейнина (осознанности психических процессов), оправдываются.

С большой долей вероятности можно говорить о том, что в случае необходимости человек может быстро восполнить недостающую информацию по аспектам (быстро развить аспекты), которые не были востребованы, но образованы развитыми (проработанными) ПР.

Определить характер проявленности, т.е. понять, связана она с типологическими реакциями или личной историей, можно по невербальным реакциям, а также по лексическим рядам, иллюстрирующим известный эффект «перевода» лексической интерпретации в сильные (осознанные) аспекты.

В определенном смысле можно провести параллель между эмергентным свойством трех признаков Рейнина, т.е. новым качеством совокупности элементов, несводимым к значениям самих элементов, и эмергентным свойством совокупности используемых сильных аспектов.

Эта разность используемых сильных аспектов определяет и различное поведение, наблюдаемое у представителей одного ТИМа.

Таким образом, подтип в данной интерпретации - привычный, но не единственный набор используемых сильных аспектов.

Представляется, что модель, описывающая механизм информационного метаболизма, должна быть более полной, иметь сетевую структуру, предполагать большую устойчивость, в плане того, что информация, попадаемая на слабые или «разрушенные» (в ходе личной истории) аспекты, перераспределяется на другие аспекты через связующие общие признаки, что, в конечном счете, обеспечивает выживаемость организма.

Наблюдения показывают, что информация, пусть даже принадлежащая одному информационному аспекту, никогда не обрабатывается только теми признаками, которые формируют аспект. По связующим цепочкам-признакам Рейнина через другие аспекты оказываются задействованы и оставшиеся признаки, через фокус восприятия, через распределение энергии осознания.

Все изложенное вкупе с тезисом об усилении влияния личной истории на типологические реакции, позволяют гибко подходить к изучению наблюдаемых явлений, более толерантно относиться к девиациям внутри ТИМа, а самое главное - учитывать личную историю, не отменяя типологию.

4] Первые же упоминания о разбиениях можно найти в работах самого Юнга, относящихся к первой трети прошлого столетия.

«Существуют активные и пассивные натуры. Однако эта прописная истина меня не удовлетворяла. Следующая моя попытка состояла в предположении, что существует нечто вроде задумывающихся и незадумывающихся натур, ибо я видел, что многие натуры, кажущиеся на первый взгляд пассивными, на самом деле не столько пассивны, сколько предусмотри­тельны. Они сначала обдумывают ситуацию, потом действуют, а так как для них это обычный образ действия, то они упускают случаи, где необходимо непосредственное действие без раздумий, и таким образом складывается мнение об их пассивности. Незадумывающимися всегда казались мне те, кто без раздумий прыгает обеими ногами в ситуацию, чтобы потом уж только сообразить, что они, похоже, угодили в болото. Таким образом, их, пожалуй, можно было бы охарактеризовать как незадумывающихся, что надлежащим образом проявлялось в активности; пре­дусмотрительность же других в ряде случаев является в конечном счете весьма важной активностью и весьма ответственным действием в сравнении с необдуманной мимолетной вспышкой одной лишь деловитости. Однако очень скоро я обнаружил, что нерешительность отнюдь не всегда вызывается предусмотрительностью, а скорое действие не всегда необдуманно. Нерешительность первого столь же часто основывается на свойственной ему боязливости, или по край­ней мере на чем-то вроде обычного отступления перед слишком сложной задачей, а непосредственная активность второго часто обусловливается большим доверием к объекту, чем к себе. Это наблюдение побуждает меня сформулировать типизацию следующим образом: существует целый класс людей, которые в момент реакции на данную ситуацию как бы отстраняются, тихо говоря «нет», и только вслед за этим реагируют, и существуют люди, принадлежащие к другому классу, которые в такой же ситуации реагируют непосредственно, пребывая, по-видимому, в полной уверенности, что их поступок, несомненно, правильный. То есть первый класс характеризуется некоторым негативным отношением к объекту, последний — скорее позитивным» [18].

июль 2006 года